Ермак

– Ладно, спасибо за информацию, браты. Пойду к Головачеву, хочу пару казаков в охрану фотоателье поставить. Что-то у меня на душе неспокойно.

– Чуйка заговорила? – серьезно спросил Тур.

– Пока нет, но как-то тревожно.

– Отправь кого-нибудь из нашего десятка, – посоветовал Леший.

– Вы все сегодня в графике дежурства. Не будем его нарушать. Всё, я пошёл.

Найдя Головачева, договорился с ним о выделении четырёх казаков для охраны фотоателье мадам Динесс. Двое должны были охранять днём, а ещё двое ночью. Сам не знаю почему, но чувство тревожности возрастало.

Сотник Вертопрахов из взвода амурцев выделил четырех казаков-односумов из станицы Пояркова, причём двое были братьями-близнецами. С первой верховой парой казаков я на дежурной смирной кобылке, закреплённой за канцелярией наместника, отправился к Аглае Павловне.

Фотосалон был закрыт. На стук в дверь её открыл поручик Чижов.

– Александр Павлович, принимайте подкрепление, урядник Столетов и казак Забелин. Дмитро или Пётро?

– Дмитро, ваше благородие, – соскочив с коня и взяв его под уздцы, ответил один из братьев-близнецов.

– Это зачем, Тимофей Васильевич? – удивлённо поинтересовался поручик.

– Не помешают для охраны, Александр Павлович. Что-то на душе у меня маятно. Беспокоюсь, а от чего – не пойму. Вроде бы всё удачно прошло, – я нервно передёрнул плечами, посмотрев по улице вправо и влево. – Как долго печатать будете? Что Аглая Павловна говорит?

– Часов до одиннадцати вечера точно провозится. Это её слова, – ответил поручик.

– Хорошо, я к этому времени подъеду и смену казаков приведу. Пускай и ночью посторожат. Тем более квартира мадам Динесс на втором этаже над фотосалоном.

С этими словами вскочив на смирную коняшку, направился назад в канцелярию. Предстояла очередная бумажная работа. Чтение докладов, написание аналитической справки для Николая по золотопромышленности в Приамурье. Для этого вчера встречался со своими старыми знакомыми купцами Касьяновым, Патриным и Ельцовым. Кто как не золотопромышленники и контрабандисты золота в Китай знали все тонкости его добычи и реализации в Приамурье. Особо откровенного разговора не получилось, но завтра-послезавтра купцы клятвенно пообещали представить своё видение по данному вопросу. Ну, а мы проанализируем, сведем официальные данные с неофициальными и доведём до наместника. Кстати, надо уточнить, откуда такой интерес прорезался у Николая к добыче золота. И по своему земельному участку надо заодно вопрос прояснить.

Надо сказать, что несильное желание Николая работать в качестве наместника, его распоряжение и моя индульгенция от генерала Черевина позволили мне получить доступ к очень многим бумагам, содержащим сведения об экономическом, политическом, административном положении дел в Приамурье и в целом по Российской империи. Признаюсь, этим беззастенчиво пользовался. Но чем больше узнавал, тем больше понимал, что Дальний Восток находится в такой жопе по всем направлениям, что даже не понятно, зачем вот уже почти двести пятьдесят лет Россия пытается его освоить. Это если считать с занятия в одна тысяча шестьсот пятьдесят первом году казаками Ерофея Хабарова укреплённого селения даурского князя Албазы, будущего Албазинского острога – центра Албазинского воеводства.

Видимо, такая политика в отношении этих земель была позже определена Николаем I в словах: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен». Вот так вот! Господин Невельский поднял флаг на остроге в устье Амура, который назвал Николаевск-на-Амуре. И всё. Назад пути нет. Будем эту землю, несмотря на все трудности, осваивать. Хотя и в две тысячи восемнадцатом году, откуда переместилось моё сознание или матрица души, дела на Дальнем Востоке обстояли также на уровне жопы. Несмотря на все дотации из федерального бюджета. А жёлтая раса тихой сапой практически заняла его уже до Байкала.

В общем, увлечённо проработал в своём кабинетике до позднего вечера. Когда глянул на часы, оказалось, что время уже двадцать два тридцать. Пора было выдвигаться к фотосалону. Спустившись вниз, увидел в вестибюле двух казаков-амурцев, которые были должны охранять мадам Динесс и её недвижимость ночью.

– Готовы, братцы? – спросил я казаков.

– Так точно, вашбродь, готовы, – дружно ответили они.

– Тогда догоняйте. Где фотосалон мадам Динесс, знаете?

– Так точно, знаем, – ответил Петро Забелин.

Кивнув ему, я вышел на крыльцо и направился к коновязи, где стояли три дежурные лошади для офицеров канцелярии наместника. Казаки быстрым шагом направились за здание, где была коновязь для лошадей нижних чинов. Я же, отвязав крайнего жеребчика, вскочил на него и неспешной рысью направился по улице. Та тревожность, которая отпустила меня, пока занимался бумагами, сейчас переросла в уверенность, что скоро случится или уже случилась большая неприятность. Чуйка начала подавать сигнал. Я непроизвольно дал шенкеля коню, ускоряя его бег.