Ермак

— Видать, дальние! На собаках, — поглядев из-под руки на еле заметные точки, сказал второй. — Пойтить шумнуть атаманов. Пущай встречают. Може, оленины привезли.

— Мне энта оленина уже поперек горла. Я бы хлебца горячего поел. Репы пареной!

— А мне хоть бы и век их не было. Мясо есть, рыба есть — чего еще?

— Дак ты басурман чистый! — беззлобно сказал тосковавший по хлебу, видать беглый из Руси, казак и пошел к землянке, где жили атаманы. Первым выскочил из снежного холма, в который превратилось жилище, Пан, побежал в узком коридоре сугробов на нал. За ним вышел Кольцо. От соседней землянки — Мещеряк.

Весть о гостях подняла казаков. Они выскакивали Из тьмы и духоты землянок на мороз, ежились, поплотнее запахиваясь в дохи.

— На улице пищаль-то поставил, — досказывал какую-то историю молодой казачишка. — Воды попил, назад выхожу, а рука-то мокрая как есть, я за ствол-то схватился да и примерз. Еле отодрал.

— Не! — смеясь, отвечал другой. — Я ученый. Я ишо мальчонкой на морозе топор лизнул! Брательник меня подначил...

— Гля, робяты, тащат кого-то!

Шустрые коротенькие люди, похожие на треухих медведей, положили собак на снег и подняли из нарт, как колоду, укутанного человека.

— Казак! — ахнул кто-то. — Эх ты, отмороженный весь! Станичники! Тащите его в баню, оттирать станем... Ох ты, Господи...

Казаки захлопотали, засуетились. Понесли еле живого гостя в баню раздевать.

— Атамана! — шепнул черными губами казак. -Атамана мне!

Атаманы собрались все, набились в тесную баньку. Ермак, возившийся в конюшнях, где оберегались пуще глазу немногие взятые в Кашлыке кони, прибежал последним.

Привезенный остяками казак был страшен. Совершенно распухшее лицо было черным, и, кто это, догадаться было невозможно.

— Кто ты? — спрашивали его. — Сам пришел или послан?..

С трудом удерживая сознание, он ответил:

— Казак городовой сотни... Послали нас впятером... Все пали.

— Кто послал? С чем?

— Послал сотник... Ему-де тиун Стронов сказал: «Беда! Упреди казаков во Сибири»...

Атаманы было загудели: «Какая беда?»

— Тихо! — рявкнул Кольцо. — Сам сказывает. За тем шел.

Обмороженный стал рассказывать, почасту останавливаясь:

— Как вы ушли... В тот же день, первого сентября, приступил Алей-хан к Чердыни. Едва Чердынь отсго ялася!

Слава тебе Господи! — не выдержал Пан.

Да тихо ты!

Воевода тамошний Пелепелицин просил у Строгановых подмоги, но, как Алей назад за Камень долгом был через их вотчины идти, они своих воев в Чердынь не дали. А как Чердынь отстоялася, Пелепе-шцин царю донос на Строгановых послал. Дескать, те Строгановы помощи не дали, а призвали с Волги воров-казаков, коих-де и мы знаем. Промышляли они разбоем, и-де надобно их вешать...

Поймай сперва! — буркнул Кольцо. Его стукнули по спине, чтобы молчал.

Да понаймовав-де воров, послали их Сибирь-город грабить. И еще разно. И пришла царская грамота.

Обмороженный едва передохнул и продолжил:

Государь сильно ругается и грозит. Что, мол, он нас знает, воров: вы преж того нас ссорили с Ногайской ордой, послов ногайских на перевозах побивали и нашим людям-де — Пелепелицину — многие грабежи и убытки чинили... И будет вам за то великая гроза, что вы таких воров призвали. Дескать, мы с Сибирью ссориться не хотим. Потому всех казаков из Сибири вернуть и разослать на службу по городам. Ермаку куда велено — в Пермь, и остальным по прибору к разным местам. А-де нас не послушают, тех казаков-воров вешати...

Какого числа грамота, не вспомнишь? — спросил в полной наступившей тишине Ермак.

Посланец назвал дату московскую — ноябрь.

Как ты шел? — спросил опять Ермак.

Через Камень пермичи-охотники провели, потом на лыжах шли, да на волков попали, да всякие муки принимали... Думал, не дойду, да вот остяки подобрали. Они к нам все время ходят. И с Кучумкой воевать хотят, как он их примучил, да Строгановы подмоги им не давали.

Ермак вышел на залитый слепящим светом заснеженный двор. Атаманы потянулись за ним. Он подошел к остякам, кормившим собак.

— Где, братцы, вы казаков нашли?

— Далеко! Шибко далеко, — с готовностью ответил знавший русский язык вожатый. — Совсем подыхал. Мы его в чум несли, «отдыхай» говорили! Ругался сильно, сюды вести велел. Мы сюды идти боимся! Кучумка кругом татар посылает! Шибко боялись...

— А откуда казаки пришли, знаешь?

— Из-за Камня! Тамошние остяки видели, как они шли. Удивлялись. Русские люди через Камень зимой редко ходят.

— Ну, спасибо вам, братцы! — поблагодарил Ермак. А атаманам сказал: — Стало быть, посланец строгановский. Дознаться бы, как зовут.

— Да ты чо? — удивился Пан. — Не верил ему?

— Война, — только и ответил Ермак. — Айда поговорим да подумаем, от кого эта весть и что нам делать.

Сели тесно на нары в атаманской землянке. Старец заругался, чтобы шкуру аккуратно открывали, а то оборвут, а вся дверь щелястая!

— Ну, что скажете, атаманы? — спросил Ермак.

— Ты думаешь, этот оммороженный подослан? — спросил Пан.

— Нет, — ответил Ермак, — теперь не думаю.

— Да он жизню за нас положил!

— Все! — припечатал Ермак. — Проехали!