Эдит сдержала слово. Курт Дерри взял молодого человека без особых разговоров. И 1 января, в первый день нового, 1925 года, Ремарк вышел на работу в качестве редактора газеты «Шпорт им Бильд». Впрочем, издание называлось довольно замысловато – «Шпорт им Бильд. Дас Блат фюр ди гуте Гезельшафт», т. е. «Спорт в изображении. Издание для хорошего общества». Газета принадлежала издательству «Шерль-Ферлаг», входившему в берлинский концерн «Хугенберг».
Платили Ремарку вроде бы и не плохо, но большая часть денег уходила на оплату квартиры на Кайзердам, 114. Этой небольшой квартирке вскоре предстояло стать первым семейным гнездышком начинающего писателя…
Ему было всего 27 лет. Он был молод, полон сил и амбиций. Им интересовались женщины и он интересовался ими. И сердце его было открыто для любви…
Однажды его познакомили с молодой актрисой Ильзой Юттой Цамбоной, которая в девичестве носила фамилию Винкельхов, да потеряла ее в замужестве. Ремарк предпочитал называть ее Юттой (первое имя ему не особенно нравилось), а потом, в США, и вовсе на американский лад – Жанной.
Эта худенькая, большеглазая, очень красивая женщина была на три года моложе Ремарка. Молчаливая, загадочная… Ее кожа не просто отличалась бледностью, она буквально светилась. Ютта давно болела вялотекущей формой туберкулеза (что не помешало ей дожить до преклонных лет). И это безумно волновало Ремарка… Да что там – волновало. Он потерял голову.
14 октября 1925 года Эрих и Ютта стали мужем и женой.
32. Превратности судьбы
Слава и деньги обрушились на Ремарка и Ютту настолько внезапно, что они даже растерялись. Отныне им не нужно было сводить концы с концами, а Ремарку ходить на службу. И они могли позволить себе более просторную квартиру и приличную обстановку.
Ютта выдержала все – она терпеливо ждала успеха мужа, ни минуты не сомневаясь в том, что он его непременно добьется… Однако эта мудрая женщина прекрасно понимала, что Ремарк до своего великого романа и Ремарк после – два разных человека. Воля Эриха к победе оказалась, наконец, вознаграждена. И теперь его терпение и усидчивость сменились стремлением взять от жизни все. И начались бесконечные приемы, поездки, рестораны, дружеские вечеринки.
Ремарк был хлебосолен и щедр. Но он просто не успевал тратить деньги, которые сыпались на него, как из рога изобилия.
Хоть в этом и проявилась высшая справедливость, но Ютта все же с тревогой наблюдала, как Ремарк от нее отдаляется…
Она сама предложила ему свободу. Делай все, что считаешь нужным. Я пойму и приму твой выбор. И Эрих восхитился своей Юттой, не предполагая, что именно сейчас, в момент триумфа, теряет ее…
Как причудлива жизнь. Трудности и лишения сплачивают людей, придают им силы. А богатство и слава уничтожают то, что с таким трудом возводилось.
Вскоре оба поняли – семья разваливается. И не предприняли к ее восстановлению никаких усилий. Зачем? Пусть все идет, как идет…
33. Бони
Как и любой писатель, Ремарк любил играть словами. Он щедро одаривал людей (чаще против воли одариваемых) смешными прозвищами. Иногда едкими и даже злыми, но чаще ласкательными и нежными. Он и в самом деле был очень сентиментальным человеком…
Себе он придумал прозвище Бони. Оно родилось в те же 1920-е годы. Однажды, знакомясь с очередной хорошенькой брюнеточкой, он шутливо представился – Бонифаций Кизеветтер. С тех пор и пошло.
Именем Бони он подписывал письма друзьям и женщинам, которых любил. И близкие до глубокой старости называли Ремарка не иначе, как Бони.
Кто такой Бонифаций Кизеветтер? Ремарк утверждал, что это герой народных анекдотов. Лекарь, который любил сыпать непристойностями…
Эрих обладал потрясающим обаянием и притягивал к себе самых разных людей, хотя у многих вызывал недобрые чувства. В эти первые годы успеха друзья Ремарка, а их было немало, узнали писателя с неожиданных сторон. Он, к примеру, оказался большим любителем цветов.
Раньше, мыкаясь по съемным углам и не имея собственного дома, Ремарк не мог позволить себе ни роскошных букетов, ни садовой грядки розовых кустов. Но сейчас его берлинская квартира утопала в цветах. Особенно он любил белые розы. И орхидеи, от которых просто сходил с ума.
Своих женщин он заваливал букетами. И – драгоценными безделушками.
34. Нападки нацистов
А дело-то было в Германии. В народе бродили реваншистские настроения. Национальный позор поражения в войне не давал покоя очень многим. Все выше поднимали голову нацисты…