Эрик

— Но ты, надеюсь, останешься и будешь мне служить?

— Конечно, мой господин… Неужели такое положение у тебя будет всегда?

— Мне это неизвестно. Сейчас я только начинаю свой сложный путь. — Эрик ухмыльнулся и повернулся к окну. — Да не пыхти ты. Посмотри — ещё чуть-чуть и заплачешь. Ты думаешь, я сделан из железа и просто издеваюсь? Очнись, красавица! Я тоже человек, лишь в большей степени упрям, умён, последователен и деловит, чем большинство вокруг. Думаешь, мне не хочется тебя, когда я вижу тебя без одежды? Святая наивность. Итак, тебе всё ясно или есть ещё вопросы?

— Всё ясно. Прости меня за мою глупость и слабость.

— Хорошо. Надеюсь, ты догадалась о том, что тебе нужно помалкивать о нашем разговоре?

— Конечно.

— Отлично! А теперь за дело! Нам нужно здесь убраться и всё как следует отмыть. Я не желаю жить в грязи.

Вечером Эрик в сопровождении Валентино пошёл гулять по городу. Оказывается, они с братом были родом отсюда. Эрик шёл по городу и удивлялся, как сильно он отличается от тех, что видел прежде. В нём было ещё довольно много деревянных домов, но уже то здесь, то там мелькали небольшие каменные постройки, и вообще чувствовалось развитие, хоть и хаотическое. Ближе к вечеру, увидев рядом с базиликой Святого Марка уютную таверну, они решили туда заглянуть и немного посидеть — послушать разговоры людей. Каково же было удивление Эрика, когда буквально у входа он наткнулся на столик, за которым сидел его старый знакомый — Рудольф. Тот тоже его увидел, узнал и вежливым жестом пригласил присаживаться к нему.

— Какими судьбами? Как наш старый хитрец поживает? — Эрик был доволен встречей, хоть и знал о её опасности.

— И тебе здравствовать. — Он улыбнулся. — Дела, что привели меня сюда, будут для тебя полной неожиданностью.

— В самом деле?

— Бежал я из замка. Вот сына захватил и бежал. Всё бросил.

— Ты меня интригуешь. Рассказывай, что случилось? Только давай с самого начала, а то мне жуть как интересно узнать о том, что происходило в замке после моего отъезда.

— Поначалу, узнав о бегстве, Карл громко ржал и называл тебя трусом. Выпив в честь своей победы, он пошёл радовать этим событием Берту и совершенно потерял бдительность от веселья и вина. В тот раз ему не повезло. Кто-то подбросил ей кухонный нож, так что она отсекла ему все мужское достоинство. Как корова языком слизнула. А он, вместо того чтобы вырвать орудие своей кастрации из её рук, стал вопить диким голосом. Говорят, он визжал как раненый кабанчик. Берта хоть и полуживая была да замученная, но не растерялась и начала его по лицу полосовать ножом да по шее. Рассекла левый глаз, практически отрезала левую щеку, отрубила правое ухо и снесла часть носа. Так бы и забила до смерти, если бы не подоспел стражник. Тот сработал чётко — с одного удара топора снес ей руку с ножом, а вторым ударом отрубил голову. Как твой дядя выжил, никто не знает. Уж хоронить готовились, а он всё не преставлялся. А потом и вовсе на поправку пошёл. А как оклемался немного, вызвал меня и отправил на твои поиски. Приказал убить любой ценой, так как посчитал, что это ты подбросил Берте нож.

— Какой догадливый дядя. — Эрик улыбнулся.

— Да все поняли это, не только он. Больше просто некому было. Так вот. Послал, значит, он меня на твои поиски, а у самого ум пеленой затягиваться стал. Того стражника, что его отбил у твоей матери, велел четвертовать за нерасторопность. Прогулялся я, в том числе и по твоей милости, вполне прилично. Возвращаюсь в замок, а там даже на воротах никто не стоит. Смотрю, на старом дубе, что возле донжона растёт, развешана куча народа — слуги, дружинники. Захожу я к нему, передаю твоё письмо и сообщение, что ты отбыл в Святую землю. Поскрежетал он зубами, но поблагодарил. Жили мы так какое-то время, как по выжженной земле ходили. Как что не по-его — за оружие хватается и бьёт. И начал люд от него бежать. К весне прошлого года во всём замке десятка человек не набралось бы. А по округе трупный запах такой, что проезжих людей выворачивает. И вот два месяца назад решил я с женой своей молодость вспомнить. Заигрываю с ней, ласкаю, она смеётся. Но ничего не вышло, только раздеваться стали, вбегает Карл с мечом в руках. Увидел её в ночной рубахе, да как рубанет ей по голове. Так и разрубил до самой груди. Тут я и не выдержал. Бью его в ухо, да по кисти, чтобы меч выронил. Он совершенно в ярости поворачивается и на меня пошёл, орёт, что убьёт. Проверять я не решился, схватил свечку и в глаз его последний воткнул. Да хорошо так, от души. Рухнул он без сознания. А я быстро одеваться и за сыном. Той же ночью мы ускакали прочь. Вот и сидим с тех пор тут, ждём, когда флот в Святую землю пойдёт, чтобы идти туда и счастья искать.

В общем, посидели они, поговорили по душам. Так как Рудольф сбежал практически без средств, то Эрик дал ему десяток денариев, а потом предложил подумать о службе ему. Сразу соглашаться тот не стал, хотел всё обдумать да с сыном обсудить. На том и разошлись, предварительно условившись, что встретятся завтра утром в этом же месте.