Эрик

Путников заметили ещё издали, а потому у ворот их уже ждали староста, священник местной церквушки и десяток мужиков. Пообщались. Оказалось, что деревня вот уже неделю как находится в положении открытого противостояния кузнеца со всеми остальными жителями. Всё началось с того, что Валентино подковал коня старосты, а тот спустя несколько дней сломал ногу из-за того, что часть гвоздей из подковы вывалилась. Само собой, на коваля стали наезжать, требуя возместить ущерб. А тот пошёл в отказ. Собрали мировой сход, решили усовестить бракодела. Так он на собрании открыто заявил, что староста, дескать, сам виноват, так как торопил его и стоял над душой, вот оно ему и аукнулось. Начались, как и полагается, прения. Но, увы, Валентино народ не любил и боялся, так как он пришлый человек, жил на отшибе, с людьми особо не общался. Даже жену себе брать не хотел. Так что чаша весов склонялась в пользу старосты. Лишь брат кузнеца, Винценто, выступил за него. Поняв, что справедливости не добьются, послали они весь мир в непечатные дали и забаррикадировались в кузнице, где уже неделю держат оборону. Поначалу решили мужики взять их приступом да избить для вразумления. Но брат кузнеца был охотником, и неплохим, а потому, увидев, что мужики толпой идут к кузне, не дожидаясь беседы, пострелял из лука многих. Кого ранил, а кого и убил. Озлобились на них. Жену Винценто с детишками вытащили да на пригорке перед кузницей головы им порубили. За семью его никто вступаться не стал, так как жена пришла в деревню вместе с ним. Так что, не боясь мести, тела их бросили там же, на пригорке. Решили подождать и выманить затворщиков на захоронение родни, но ничего не вышло. Уже и смердеть стало по округе, а эти двое сидят — держатся. Тогда решили ночью подойти и спалить кузню с братьями. Но и тут ждала неудача — двадцать мужиков погибли, кто от стрел младшего брата, кто от копья старшего. Вот теперь и не суются деревенские, лишь обложили со всех сторон и ждут, когда те умрут с голода.

Посмотрел Эрик на бегающие глазки старосты, подумал с минуту и, ни слова не говоря, повёл свой караван дальше, минуя деревню. Но, отъехав на пару миль, чтобы скрыться с глаз деревенских жителей, он остановился и, обернувшись к спутникам, посмотрел на их лица. Остронег и Морриган были разозлены до крайней степени. Их лица были совершенно серы, а зрачки столь малы, что казалось, будто отсутствовали вовсе! Но перечить ему не смели — оба молчали.

— Что притихли? Или сказать нечего?

— Господин, наша судьба в твоих руках, — отозвался Остронег.

— Да не хмурьтесь вы. Вытащим мы ребят. Сам хочу им помочь да в команду взять, ибо не жить им тут. А мне такие крепкие волей люди нужны. А что уехали — не переживайте. Ночью вернёмся и тихо обговорим всё с братьями.

— Мстить этой собаке-старосте надо.

— Верно, мстить нужно. Но надо подумать как. Или ты весь люд в деревне под нож пускать собрался?

— Я бы всех порубил, но решать тебе.

— Давайте спросим тех, кому это охлаждённое блюдо есть.

— ?..

— Да не делай ты такое умное лицо. Всё просто. Спросим Валентино с Винценто. Нам с тобой порубить этих гадов — лишь размяться. Но уж слишком много там крови проливать придётся. Тем более крестьян. Это же бойня будет. Как курей ножом резать.

— Пусть бойня! Пусть! А детишек с женой рубить — не бойня?

— Морриган, а ты что думаешь?

— Я не думаю, а жажду их крови. Всей своей душой жажду. Чтобы никого в живых не осталось.

— Хорошо. Я понял вас. Значит, так, ночью мы с Остронегом идём к братьям, и если они не против бойни, то вчетвером будем мстить. А ты, моя прелесть, останешься в лагере при конях и обозе. Так что спешиваемся, ребята, разбиваем лагерь и ждём вечера. Всем всё ясно?

Всем всё было ясно, так что, как только стало смеркаться, наша бронированная парочка вышла в сторону кузницы. Особенно не спешили, шли, укрываясь в лесных зарослях. Совсем в темноте вышли на небольшую полянку, с которой виднелись огоньки кузницы. В округе они обнаружили десяток костерков, у которых и ночевало оцепление. Аккуратно обойдя спящую стражу, они тихонько прокрались к кузнице. Там их уже ждали, каким-то чудом заметив издали.

— Не подходи ближе! Стреляю! — раздался раскатистый бас.

— Тише ты! Ты ещё громче начни орать, чтобы всех разбудить.

— Кто ты? Почему ты тайно пришёл?

— Я барон Эрик фон Ленцбург. А тайно пришёл потому, что хотел поговорить с вами.

— Зачем тебе, благородный человек, вообще во всё это ввязываться?

— Мне нужны вы и ваша служба. Взамен я помогу вам с местью.

— Неужто, господин, два полуживых крестьянина стоят ваших усилий? — Тот же самый бас горько усмехнулся.

— Вы крепки духом — выступили против всех. И не только выступили, но и смогли выстоять, выдержать. Мне нужна ваша клятва верности, хоть в жизни, хоть в смерти, а взамен я за неё плачу тем, что помогаю вам в вашей праведной мести. Даже если вы возжелаете всех тут под нож пустить.

— А что, Винценто, дельное предложение. Всё равно ничего иного, кроме смерти, нас не ждёт, — сказал другой бас из-за стены.

— Хорошо, господин, входи.