Ересь Робаута: Битва за Макрейдж (ЛП)

— Я освобождаю нас! — ответил Уриэль, и в его голосе была искренняя страсть и убежденность. — Мы были привязаны к словам мертвого безумца на протяжении тысячелетий, не могли развиваться, не могли быть самими собой, всегда были в рамках того, чего он от нас хотел! Гейдж первым понял это. Когда Макрейдж сгинет в огне, а наше позорное наследие будет стерто, только тогда мы освободимся!

— Мы будем ничем, — Пазаний со злостью сплюнул. — Ты знаешь, что стало с Белыми Шрамами и Космическими Волками, не так ли? Без примарха, который будет вести нас, наш Легион умрет! Мудрость и идеалы Жиллимана — это все, что сохранило нас на протяжении тысячелетий!

— РОБАУТ ЖИЛЛИМАН БЫЛ ЛЖЕЦОМ! — вдруг заорал Уриэль.

В коридоре наступила на миг тишина — приступ ярости Вентриса заглушил даже шёпот его последователей. Затем Пазаний покачал головой, его глаза были полны решимости.

— Ты ничего не можешь сказать, что заставит меня отойти в сторону, Уриэль.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

Рука Уриэля двинулась к мечу, но прежде чем он смог достать его, в правой ладони Пазания показалось устройство. Этот прибор выглядел маленьким в сравнении с его пальцами, но на самом деле был размером с череп смертного человека и имел на нем одну большую кнопку, над которой угрожающе завис большой палец Лисана. Уриэль остановился.

— Ты не единственный, у кого есть запрещенное оружие, — заявил Лисан. — Один толчок, и каждый оберег на этом уровне тюрьмы сломается. Ты не представляешь, что мы там заперли, Уриэль. Уходи прочь.

— Ты этого не сделаешь, — сказал Уриэль, и в его голосе смешалась грусть и смирение.

— Ты действительно так думаешь? Если ты будете делать то, что задумал, все они все равно будут освобождены. По крайней мере, так я смогу забрать с собой души предателей в Варп.

— Нет, Пазаний. Ты меня неправильно понял. Я не говорил, что ты не будешь. Я сказал, что ты не сделаешь.

— Чего?

Магистра Ордена прервал негромкий звук, донёсшийся из-за Уриэля, вслед за которым кисть его правой руки, оторванная мономолекулярным боеприпасом эльдарской винтовки, рухнула на пол. Разрез был столь гладким, что Пазаний Лисан уставился на обрубок, ошеломлённый полным отсутствием боли. Уриэль же времени не терял, и, прежде чем, Пазаний сумел среагировать, вогнал ему клинок в грудь, пронзив оба сердца суперсолдата. Лезвие прошло сквозь его броню, как бумагу, и будто бы засветилось, поглощая жизненную силу Магистра Ордена.

Последние слова Пазания, полные ненависти, вырвались из сжатых окровавленных зубов, когда он смотрел на своего убийцу:

— Ты… обрекаешь… нас всех…

Не отвечая, Уриэль вытащил клинок из тела Стража Мортендара и одним плавным движением отрубил голову своему старому другу. Когда тело упало на землю, Пьющий Скорби прошел мимо. Не успел он уйти, как его последователи уже набросились на труп Пазания подобно стае стервятников, жаждущих испить его страдания и разграбить его снаряжение. Не обращая внимания, Уриэль пошел дальше и вошел в тюремную камеру на самом нижнем уровне Мортендара — Зал Проклятых, самых первых заключенных Мортендара.

Проклятые

Когда Марий Гейдж напал на Макрейдж в первый раз, за ним шли тысячи Ультрамаринов, чья вера в Жиллимана была уничтожена поражением на Терре. После того, как атака Пожертвованного Сына была отбита, ряды Тринадцатого Легиона подверглись жестокой чистке, напоминавшей бойню на Истваане-3, где Ультрамарины впервые перебили тех, кто был лишён слепого подчинения словам Жиллимана. Но не все сторонники Гейджа были убиты или сумели сбежать с боя. Сотни ренегатов попали в плен, и разъярённые Робаутовичи подготовили для них ужасную судьбу, которую, по слухам, подсказал им один из загадочных Тетрархов.

Пленников раздели догола, с их тел содрали кожу, а затем ренегатов заключили в приспособления, напоминающие древних «железных дев» — саркофаги, чьи внутренности были покрыты отравленными шипами. Каждый подобный саркофаг оснастили оберегами, благодаря которым душа пленника не могла покинуть его даже после смерти тела и должна была мучиться в нём вечно. Эти саркофаги спрятали под землёй Мортендара в особой тюрьме. О том, что с ренегатами сделали, Ультрамарины рассказали всему Губительному Шторму, чтобы все знали, какая судьба ожидает тех, кто отрекается от наследия Жиллимана. Этих пленников стали знать Проклятыми, и их имена стали ругательством на всех Пятистах Мирах. Поколения новых Ультрамаринов выросли на их легенде и благодаря их ужасной судьбе учатся слепо принимать догму Легиона.