Эра голодных псов

Он спрыгнул на траву, подал руку Кире и поправил на голове шляпу. Драпендра тем временем поманил их пальцем и пошёл по плиткам вдоль фасада таверны, чтобы через десяток метров толкнуть лакированную деревянную калитку веранды.

— Здесь есть кофе! — торжествующе объявил штурман.

Костас, Тальберг и Соколовски сидели за длинным деревянным столом в дальнем углу выложенной плиткой веранды — иных посетителей пока не наблюдалось. Увидев вновь прибывших, Костас приветственно махнул рукой.

— Надеюсь, добрый братец Дра-дра довёз вас с комфортом? — поинтересовался он. — Садитесь, дети мои. У нас хватит на всех!

Костас не врал: стол его оказался заставлен таким количеством разнообразных кушаний, что Йорг моргнул от изумления. Здесь были несколько жареных гусей, пара коряво изрезанных поросят на длинных деревянных блюдах, какие-то неведомые рыбины с красными раздвоенными хвостами, миски тушёных овощей, салаты и — графины с коричневатым ромом.

— Янка! — дико заревел вдруг Тальберг. — Подай нашим ребятам кофе! Мы уже выпили, — добавил он извиняющимся тоном и икнул. — Так что вы — ешьте!

Йорг взял себе картонную тарелку — целая стопка их стояла на краю стола, выдернул из здоровенной деревянной кружки вилку и вдруг ощутил дикий приступ голода. Кира отрезала ему от поросёнка, Костас, перегнувшись через стол, налил стакан рому.

— То, что вы увидели и увидите сегодня, — негромко заговорил Костакис, — для вас в новинку. Не пугайтесь ничего, но и ушами не хлопайте. Выпьем!

Пока Йорг размышлял над поросятиной, к столу подбежала розовощёкая девушка, сплошь состоящая из великолепного набора округлостей, одетая в короткую юбку и лёгкую блузку: в пухлой руке она держала поднос с двумя кружками. Поставив кружки перед Йоргом и Кирой, девушка нагнулась к Костасу и прошептала что-то ему на ухо. Костас улыбнулся, чмокнул её в весёлый острый нос и снова потянулся к графину.

Йорг вяло проследил за струёй рома, наполняющей его стакан. Из кружки пахло натуральным кофе — крепким и недешёвым. Пока Костас размышлял, стоит ли сказать ещё что-нибудь, Детеринг сделал небольшой глоток, обжёгся и подумал, что ещё совсем недавно никакой кофе не мог бы показаться ему столь желанным. При всём великолепии райского климата, шороха пальм (кто-то же завёз их сюда!..), изумительной для любого имперского городка чистоты и аккуратности — кофе сейчас был символом той, многолюдной, часто пыльной и неудобной жизни, которая всё же более естественна, нежели этот кукольный пиратский эдем, выстроенный на крови и ужасе.

Костас решил, что тостов с него хватит, молча поднял свой стакан и махнул левой рукой. Когда он выдохнул, на веранде появился смуглолицый человек в белых брюках и запылённых рыжих сапогах, обмотанный вместо рубашки каким-то шёлковым полотенцем.

— Привет игрокам, — произнёс он, бесшумно приближаясь к столу.

Костас встал и протянул гостю обе руки. Остальные члены экипажа почтительно заулыбались.

— Тит, — выдохнул Костас, — присаживайся. Что у нас не так?

— Да уж найдётся что. — Киршбаум вздохнул и опустился на стул. — Ты ведь ждёшь Максена?

— Конечно, — нахмурился Костас. — А что Максен?

— И многие другие ждут Максена, — покачал головой Тит. — Не ты один. Это сегодня у нас пусто, а завтра будет нечем дышать. А Максен… Максен заходит, он уже в системе, но у него беда. Большая беда.

— Что? — вздёрнул подбородок Драпендра. — Что с ним могло случиться?

— Леггах. — Тит Киршбаум протянул руку, взял с края стола чистый стакан и протянул его Йоргу — тот сидел ближе всего.

Детеринг вежливо кивнул и поднял графин.

— Не тяни, — нервно попросил Костас, наливая себе. — Что с Максеном?

— Максен уходил от жаб, — буднично произнёс Киршбаум. — И надорвал второе сердечко.

— Взрыв? — спросил Тальберг.

— Разрыв брони, пятьдесят семь покойников, разгерметизация трёх отсеков, частичная потеря управляемости. Сесть он сядет, но подняться пока не сможет.

— Пятьдесят семь, — в ужасе повторил Тальберг. — Твою мать… так это ж у него полкорабля разворотило.

— Примерно так, брат, — кивнул Тит. — Выпить хочу. Налей, братишка, — и стакан снова стукнул донышком перед носом Детеринга.

— Я заберу его, — сказал Костас. — И его ребят — тех, что остались. У нас места хватит… ты знаешь.

— Да мы его отремонтируем, — вздохнул Тит Киршбаум. — Не сразу, конечно, придётся ждать кое-что, и… ну, это не важно. Вопрос в другом. Я теперь, видишь ли, их самих жду с минуты на минуту.

— С чего ты взял? — изумился Костас. — Да они никогда не решатся, что ты! Планета, принадлежащая Ярдвар! Да что ты, Тит! Есть же предел идиотизма, даже для них!

— У Ярд сейчас кризис, — очень тихо отозвался Тит. — Не знаю, что там и как, но мы им совершенно не интересны. Я просил выделить нам хоть что-нибудь, но получил лишь кучу извинений. Иногда здесь бывает так, что — ни одного корабля, кроме моего собственного. Бери голенькими. Вы однажды придёте, а вместо нас — пепел… В общем, я решил потратиться. С народом я всё обсудил, никто уходить отсюда не хочет. Может быть, всем и каждому — есть куда, но смысл? Мы тут, знаешь, приросли давно друг к другу.