Эпос хищника. Сборник

Просто послушай секунду, о'кей? Услышь - это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир, и давайте будем… Прекрасными.

Марк Равенхилл "Shoping amp; Fucking".

Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.

– Мамонты - это драконы? - снова промурлыкала Глайя.

– Прости? - Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.

– Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.

– Читала эпос, - поправил я. - Ты существо женского пола! Выражайся правильно!

– Не срывайся, - сказала Глайя. - Все будет хорошо.

Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только "солнце" и "добрый день". Себя называла в третьем лице - "пушистый". Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть - мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.

– Мне удобно говорить о себе в мужском роде, - промурлыкала Глайя. - Ведь человек мужского рода. И разум - мужского. И значит все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.

Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена - безнадежная, как зубная боль.

– Сколько тебе лет? - спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой.

– В переводе на ваше исчисление… - Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола. - Хронологически мне шесть земных лет. А социально - около семнадцати.

– Ты несовершеннолетняя?

– Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним.

Глайя свернула бархатные уши, как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее?

– Ты не ответил, - Глайя снова развернула уши, - Драконы - это мамонты?

– Нет. Мамонты - были такие слоны, - объяснил я. - Огромные косматые звери. Древние люди перебили их.

– Почему перебили? - Глайя смотрела громадными глазами.

– Глупые были. - Я отвел взгляд. - Жрать хотелось.

– Я забыл. Вы плотоядные. - Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу.

– Драконы - это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий, - продолжил я. - Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было.

Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок…

– Как-то очень запутанно, - сказала Глайя.

А может, и ребенок… Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками.

– Слушай, - я глотнул, - а что, если эта чертова сирена… Это значит, что многие аварийные системы в порядке! Может, мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия…

Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки, и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом.

– Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да?

Все- таки ребенок…

– Но если нас не найдут за двенадцать часов…

– Нет, - Глайя положила теплую лапку на мое колено. - Если разговор ничего не изменит, зачем разговор?

– Незачем, - согласился я и погладил ее спину.

Удивительно шелковистая. У земных зверей не бывает такой шерсти. Приятно сидеть рядом. Просто сидеть и смотреть, как сиреневая галактика нарезает круг за кругом.

– Еще три миллиона лет назад, - начала Глайя, - у нас тоже всюду жили драконы. Они нападали, но предки строили заграды. Есть такое слово - "заграды"? Потом юты размножились, и теперь ящеры живут только в заповедниках. Они не разумные, но в эпосе часто разговаривают.