Эпоха рок-н-ролла

Кстати, заметь, что все попытки литературно описать фантастический мир рок-н-ролла оказались сравнительно или совершенно неудачны. Кортасар написал замечательную новеллу “Преследователь”, которая могла бы быть посвящена Хендриксу, но, как ни крути, в действительности в ней речь идет о Чарли Паркере, “Птице”, человеке из мира джаза. Сам подход к действительности в рок-н-ролле и в литературе настолько различен, что с трудом удается совместить их. Все романы, которые с большей или меньшей степенью условности можно было бы назвать “рок-н-ролльными”, — забыты. Только в начале 2000-х рок-н-ролльный принцип неожиданно восторжествовал в поэзии: как и рок-н-ролл, она оказалась нацеленной прямо на подкорку. И главной “пробивной силой” мужской поэзии (в меньшей степени — женской) становятся низкие энергии, мат. Любимый мною поэт Андрей Родионов “взламывает” сознание публики именно такими жесткими, очень тяжелыми и грубыми ударами, от которых она и приходит в восторг, не замечая “тонких смыслов” его поэзии. Так же и рок-музыка взламывает хранилище первобытных сил, глубоко замурованое в душе современного человека. Разумеется, по мере того, как слово переставало быть словом, у рок-н-ролла не могли не появиться братья по разуму в литературной среде (поэтому-то Кизи и приперся на своем автобусе с толпой дружков в Монтерей, поэтому тусовался с Фрэнком Заппой и с “роллингами” Уильям Берроуз). Но в целом “послание” рок-н-ролла формулируется на вне-словесном уровне. Кейт Ричардс это предельно честно выразил в названии альбома “Talk is cheap” (“Разговоры — ерунда”, 1988). Кейт замечательно выразился и в другой раз: “Больше рок-н-ролла, меньше слов!”. Так же и Гребенщиков: “Рок-н-ролл это — хватай бабу и вперед!” Року часто свойственно косноязычие; и если, к примеру, почитать дневники Хендрикса, то, на удивление, в них не найдешь ровным счетом ничего занмательного. Все, что он должен был сделать, он сделал на сцене. Есть еще, конечно, пробы пера Джона Леннона, о которых я не стану говорить, чтобы никого не обидеть, есть трагическая и стоическая фигура Генри Роллинза, поэта, выступающего на сцене в обличье панка и вынужденного вкладывать книжечки своих стихов в конверты своих компактов. Лучшее, что было написано о рок-н-ролле тех времен, когда людям еще казалось, что не сегодня-завтра из моря воссияет какое-то новое солнце, — это “Правдивая книга” Фрэнка Заппы, но ничего подобного невозможно, конечно, написать, находясь вне бэнда. А горы биографий, лучше или хуже прослеживающих жизнь того или другого бэнда от самого начала до самого конца, — это, конечно, продукт современного книжного рынка, не имеющий к эпохе рок-н-ролла никакого касательства.

Всю нынешнюю весну и начало лета я потратил на то, что записывал голоса

птиц — при помощи направленного микрофона, который я докупил к своей кинокамере: в общем, в листве птиц почти не видно, но как они поют — слышно хорошо. Это моя давняя фантазия — записать птиц, а потом пустить по их следу музыкантов, чтобы в результате появилась совместно сыгранная птицами и людьми сюита. В июле — я писал тебе — я услышал Владимира Тарасова (ударные, перкуссия), и меня поразило, как он работает со звуком: ему равно подчиняются и каскады грохота и тихий шорох, производимый смычком виолончели, которым он касается ребра тарелки… Он — гениальный изобретатель. Я рассказал ему о “птичьей” идее и скопировал свои фильмы, чтобы он мог подумать над тем, как это озвучить с помощью ударных. Да! Я врубился: ничего, кроме ударных, не надо. Не надо и жесткого ритма — пульс хаоса сложнее. Это не отречение от рок-н-ролла — просто попытка соткать музыкальную реальность, которая не была бы столь жестка… Все-таки от эпохи рок-н-ролла нас отделяет уже четыре десятка лет — и нет смысла делать вид, что сознание музыки не изменилось за это время так же, как сознание физики, и хотя современные экспериментирующие музыканты употребляют те же психоделики, что и музыканты эпохи рок-н-ролла, творческие задачи у них принципиально иные. Сварные музыкальные металлоконструкции 60—70-х, “квадраты” и риффы интересуют сегодня, повторюсь, лишь музыкантов, сделавших “рок” бизнесом. Творческая задача неимоверно усложнилась: озвучка хаоса, тонких, вибрирующих музыкальных полей, соответствующих “тонким” проявлениям духа, природы, жизнесферы…

Утри пот (IV)