Эпоха рок-н-ролла

Знатоки говорят, что мать его была преподавателем игры на фортепьяно и что с детства он пел в церковном хоре. Утверждают также, что в юности он изъездил всю Европу с джазовыми и блюзовыми оркестриками, которые стали наезжать из Штатов, и научился исполнять блюз так, как это делают черные. Он потерял равновесие, потерпев юношеское поражение в любви; пытаясь восстановить его, он встречал и бросал сотни женщин, ни одну из которых так и не смог полюбить, хотя спал со всеми, иногда даже не с одной за ночь. По всему свету он оставил детей, таких же неприкаянных, как он сам; впрочем, некоторые девушки приписывали ему отцовство, пытаясь этим снискать его расположение. Говорят о его цинизме, о его аристократизме, ранимости и изысканности…

После смерти, которая поджидала его, когда он вышел из состава стремительно набирающих мировую славу “Роллинг Стоунз”, он должен был бы, по логике вещей, забыться. Но он не забылся. Он остался бессменным участником группы, которую создал и которая исторгла его… Потому что он был Музыкант.

И как любой Музыкант, он получил свои дары от Бога: играл на всех видах гитар, на ситаре, на всех ударных, на вибрафоне, на саксофоне (вместе с “Битлз” соло в “Baby, you,re a rich man”), на арфе, на органе… Он был одержим музыкой — и друзья всегда видели в этом опасность для него. Он путешествовал по миру, коллекционируя звуки: звуки священных барабанов Цейлона, звуки марокканских флейт и труб… После его смерти “Стоунз” выпустили пластинку “Brian Jones presents the Piprs of Pan of Jajouka” и впоследствии именно ему посвятили несколько своих неожиданных музыкальных проб. Сам он, покинув группу, собирался вроде бы начать совместный проект с Джоном Ленноном — и в этом случае мы получили бы, конечно, один из самых фантастических коллективов в истории рок-музыки. Но он не успел стать никем другим, кроме как укатившимся в сторону “камнем”.

Я думаю, ему бывало страшно в жизни, но никогда не бывало скучно. А если ты хочешь знать мое мнение, дружище Василий, то скука и есть самое страшное зло современного мира. Зло, которое действительно когда-нибудь его погубит. И я готов простить Брайану Джонсу и Роберту Джонсону что угодно только за то, что они оставили такие мифы о себе и столько Музыки. Впрочем, кто я такой, чтобы прощать? Я думаю, что Господь отличит своих блудных детей за одно только то, что им в Господнем мире не было непереносимоскучно. Им было весело: на самом-то деле, они были благодарными детьми.

Отсылаю тебе сделанный Витей Коганом перевод из Тома Вулфа, приятеля небезызвестного Кена Кизи, который в истории рок-н-ролла прославился не столько своим романом, сколько автобусом, раскрашенным, как бабочка, на котором с толпой дружков он приехал на рок-фестиваль в Монтерей. Воспоминания о Кизи еще раз возвращают нас в эпоху рок-н-ролла и позволяют составить представление о характере развлечений тех бескорыстных лет…