Вдобавок к подаркам личного характера жениху по традиции полагалось преподнести в дар невесте хотя бы одну новую карету. Эта покупка стояла в ряду скорее хозяйственных приготовлений к будущей совместной жизни, которые были, по существу, куда важнее подготовки к церемонии бракосочетания, как таковой. У лорда Дунканнона и леди Марии Фейн предсвадебные недели были плотно заняты выбором мебели и посуды, наймом прислуги и организацией быта в их новом доме. Лорд Элторп перед свадьбой съехал с холостяцкой квартиры в Олбани [39] (снятой после него лордом Байроном) и арендовал для себя с Эстер дом на Пэлл-Мэлл; а вот Чарльз Арбатнот ограничился полной сменой обстановки в спальне, предназначавшейся невесте, которая, впрочем, хотя и была польщена, считала это излишним баловством. «Да оставь уже все так, как есть, – умоляла его Гарриет по поводу затеянного им обустройства дома, – просто дай мне с моей горничной въехать».
В день свадьбы запряженная четверкой лошадей новехонькая карета с раннего утра стояла наготове в конюшне, чтобы сразу после венчания умыкнуть молодых к месту, выбранному ими для проведения медового месяца. Ведь в эпоху Регентства свадьба по моде, похоже, подразумевала, что чем короче, скромнее и непринужденнее она пройдет, тем лучше.
Даже столь безмерно состоятельная пара, как леди Фрэнсис Энн Вейн-Темпест и лорд Чарльз Стюарт, чья склонность к пышным роскошествам и помпезным излишествам в последующие годы станет чуть ли не символом предосудительной вульгарности, свадьбу сыграли сравнительно тихо. Хотя полсотни приглашенных на нее «близких друзей» по меркам эпохи Регентства были внушительным сборищем, роль гостей была скромна: собравшись вечером 3 апреля 1819 года, вскоре после долгожданного вердикта Канцлерского суда в пользу пары, в доме леди Антрим на Брутон-стрит, они просто поприсутствовали при назначенном на девять вечера и занявшем меньше часа обряде венчания у нее в гостиной и вскоре разъехались. Ну а уж лорд Каслрей, брат Чарльза, и вовсе предстал во всей красе своей беззаботной непринужденности, опоздав к венчанию по причине того, что тем же вечером принимал гостей на домашний ужин у себя.
Никаких поминутно расписанных программ свадебных торжеств также не имелось, а потому и накладки, которые сегодня выглядели бы катастрофичными, воспринимались с легкостью и гостями, и газетчиками. Гаррио и ее жених лорд Гренвиль, рассказывала читателям
Однако при всей неформальности обряда бракосочетания эпохи Регентства современная британская невеста, окажись она магическим образом перенесенной туда во времени, нашла бы в церемонии его проведения много знакомого. Фрэнсис Энн, как тогда было принято, сопровождали две «подружки невесты» (в ее случае действительно таковыми и являвшиеся, хотя зачастую в те годы эту роль играли сестры). Затем ее «отдали», как любую другую невесту того времени и многих из нынешних, – и на место ее отца заступил герцог Веллингтон, явно пользовавшийся особой популярностью в качестве исполнителя роли посаженого отца наряду с принцем-регентом на свадьбах дочерей своих старых и добрых высокородных друзей. Далее обряд венчания проходил вполне узнаваемо для всех, кому в наше время доводилось через него проходить в англиканской церкви, включая обмен клятвами верности; хотя, конечно, невеста в ту пору клялась не только «любить и лелеять» своего мужа, но и беспрекословно «повиноваться» ему, зато была единственной из их четы, кому причиталось обручальное кольцо. И, конечно же, никаких гимнов во время венчальной службы не исполнялось, и поцелуями в знак того, что они стали мужем и женой, молодые не обменивались. Любые демонстративные проявления на публике такого рода сантиментов в ту пору были немыслимы.