Эпоха Отрицания

Она слышала не только слова, но и малейшие нюансы разговора, удары кулаком о стену, всхлипы хозяйки дома, когда та сдерживала рыдания. Поначалу Ингрид думала, что это она – причина их ссоры, точнее, она и Клэр, но потом поняла, что это не так. Поводом для раздора служила Рейчел Прю, а уже потом согласие Маккензи принять их. Похоже, Грегг намеревался вскоре указать ей на дверь…

Вентиляция, кстати, сослужила ей добрую службу. Ингрид узнала, что Уиллс, оказывается, – бывший муж Рейчел, и как бы они там ни расстались, груз прошлого все еще довлел над ними.

Паркер не пожалела об этой ссоре, потому что комната в мансарде являлась одновременно еще и рабочим кабинетом со сложенным диваном и подключенным к интернету компьютером. Проведя несколько месяцев без Сети, она наконец вернулась в онлайн-пространство и прочла о демонстрациях, продолжающихся, несмотря на релиз от ФБР. Аналитики разбирали последний доклад, опубликованный во вторник утром, и разжевывали его для широких масс. «Нельзя бороться с насилием в белых перчатках», – бубнил консервативный комментатор, в то время как его оппонент с диаметрально противоположными политическими взглядами заявлял: «В своем стремлении к «быстрой победе» ФБР продемонстрировало грех нетерпимости, в результате чего погибли люди».

Ингрид прочла интервью с заместителем директора ФБР Марком Полсоном, который непосредственно участвовал в охоте на «Бригаду», и ее впечатлили его спокойствие и взвешенный тон. «Факт, что такого рода победа никому в Бюро не нужна, в том числе, конечно, и специальному агенту Рейчел Прю, которая возглавляла расследование, – заявил он. – Случившееся трагично, но если бы мы бездействовали, кто знает, сколько еще актов насилия было бы совершено». Впечатляло и то, насколько тонко он вплел сюда Рейчел, которой теперь предстояло принять удар на себя.

Услышав, как хлопнула входная дверь, и уловив приглушенные рыдания, Ингрид крадучись спустилась на второй этаж, а потом подошла к двери в ванную.

– Маккензи? – позвала она. – У вас все нормально?

Рыдания прекратились, и из-за двери донеслось громкое шмыганье носом.

– Привет. Да. Все чудесно.

Ничего чудесного, конечно, не было, и Паркер не собиралась это так оставлять. Почитав про демонстрации и увидев собственными глазами, что люди не хотят больше валяться на диване, позволяя миру катиться ко всем чертям, она преисполнилась оптимизма. Если нельзя прямо сейчас присоединиться к массам, то можно, по крайней мере, помочь человеку, оказавшемуся рядом. Прислонившись к двери, она сказала:

– Послушайте, сегодня вечером мы уедем.

– Нет.

– Я не хочу, чтобы из-за меня вы ссорились с мужем.

Маккензи открыла дверь – лицо заплаканное, глаза красные.

– Нет, в самом деле, – сказала она сдавленным голосом, – вам с Клэр нужно остаться.

В выражении ее лица было нечто такое, чего Ингрид не смогла сразу определить. Но что-то очень знакомое. Оно напомнило ей о годах детства.

– Что случилось?

Пожав плечами, хозяйка дома криво усмехнулась.

– Наверное, я терпеть не могу ссоры. – Она отвернулась к раковине, и тут Паркер увидела, как дернулось ее плечо, словно что-то задело оголенный нерв.

Ей все стало ясно.

– Погодите, – сказала она, входя в ванную.

Маккензи оглянулась.

– Поднимите руки.

– Что?

– Поднимите.

Жена Грегга нерешительно подняла руки. Когда ее локти достигли уровня плеч, она вздрогнула, но продолжила движение, пока руки не вытянулись вверх, как у человека, который сдается в плен. Ингрид медленно приподняла ее блузку. Маккензи ее не останавливала, а только следила за ней покрасневшими глазами. Когда блузка задралась до бюстгальтера, стали видны кровоподтеки, покрывающие всю левую сторону ее грудной клетки.

– Господи, – пробормотала гостья. – Я думала, он бил по стене.

Придя в себя, хозяйка дома опустила руки и поправила блузку.

– Господь тут ни при чем.

Отступив на шаг, Ингрид почувствовала, как прошлое накатывает на нее, словно увидела те синяки, что были привычным явлением на теле ее матери. И вот она здесь, и снова перед глазами у нее те же синяки, и то же, что и в детстве, ощущение беспомощности.

Нет.

– Я убью его, – сказала Паркер.

– Вы не понимаете, – запротестовала Маккензи. – Это не то… он не такой.

– Не такой?! – Теперь ее гостью охватывал гнев, сладкая теплая ярость. – В чем тут, на хрен, проблема?

– Выйдите отсюда.

– Ты просто смазливая маленькая идиотка, – заявила Ингрид.

– Уходи!

Паркер не собиралась уходить – ей хотелось вбить в голову этой женщине правду жизни. Но прошлое снова тянуло ее в свои пучины, и у нее отнялся язык. Она понимала, что не сможет сейчас сказать что-нибудь осмысленное – только не сейчас. Поэтому Ингрид поднялась наверх, посмотреть, как там Клэр. А потом она села за компьютер и уставилась на вращающуюся экранную заставку. Перед глазами у нее мелькали кулаки, пьяные мужчины и трусливые женщины. Она видела девочку, которой сама была когда-то, – прятавшуюся в кладовке и спасавшую собственную гребаную шкуру.