Эпоха Опустошителя. Том IV

Покидал пространственный круг я под уймой ненавистных взоров. По толпе разумных то и дело пробегал оскорбительный шепот, который желал мне как можно быстрее сдохнуть, но в какой-то момент я невольно остановился и замер, потому как забыл нечто очень важное.

Слабая улыбка вновь образовалась на лице и обернувшись в нужную сторону я вновь встретился с непроницаемыми взорами слуг оберегов. По их виду невозможно было предсказать, что они испытывают, но думаю, мало приятного. На долю вдоха пришлось задуматься над всем случившемся, а затем найдя глазами непоколебимую Ингрид я весело ей подмигнул и послал второй за последние сутки воздушный поцелуй, от которого та в прямом смысле пришла в полное замешательство и гнев.

Тем не менее лишь двое знали, кому предназначались эти фривольные жесты и судя по смягчившейся мимике той самой девушки, которая смотрела в абсолютно противоположную сторону, она всё поняла.

— Скоро увидимся, Дурёха…

Глава 15 Ночь, запятнанная страстью и кровью…

Аххеский пантеон.

Твердыня Великого дома Ксант — Андар.

Рабочие апартаменты главы дома.

Ранний вечер того же дня…

Злодейские переплетения превратностей судьбы зародились внезапно. Первая нить брала своё начало в твердыне великого дома Ксант. В самом его сердце. Исходной же точкой данного события являлся один из тайных агентов Ксанта, что был отправлен на Север пару лет назад. Именно Хамен был свидетелем чудесного триумфа своего соотечественника аххеса после первого этапа. Вся собранная за два дня информация скорыми темпами отправилась далее по скрытой цепочке и всего через жалкий час она дошла до вышестоящих чинов великого дома. Следом её перепроверила еще пара знатных разумных и лишь только через руки главы службы безопасности послание дошло до необходимого лица…

* * *

На вселенское удивление слуг, жен и многих знатных владыка находился в весьма приподнятом расположении духа. А такое случалось не часто. Совсем не часто. Все знали, что Данакт является суровым, требовательным, непреклонным и необычайно жестоким господином. Однако сегодня всё было иначе. Виной же такого настроения оказался весьма интересный доклад. Отчет по словам главы службы безопасности мог показаться настолько интересным, что правителю посоветовали отвлечься от государственных дел и вникнуть в последние новости. Причем новости касались не Аххеса, а враждебного Севера. Изначально мужчина счёл подобный совет бессмысленным и глупым, но Сиар редко когда подводил своего монарха и именно по этой причине мужчина взялся за прочтение.

Чем дольше правитель читал отчёт и чем глубже вникал в него, тем стремительней росло его душевное состояние. Данакт любил хорошие вести и ненавидел промахи, а попавший к нему в руки доклад был именно хорошим известием. Само собой, там имелось несколько странных хитросплетений, которые прослеживались между строк, но виновница обозначенных интриг находилась на хорошем счету у владыки, ведь она являлась его плотью от плоти.

Тем не менее великий глава не торопился с выводами. Он до последнего оттягивал момент полного осмысления, чтобы раньше времени не испортить себе настроя. Хотя после подобного Данакт еще пару дней будет находиться в приподнятом настроении.

Лишь через час после полученной информации мужчина стал действовать.

— Кайсанари ко мне! — бесстрастно изрёк владыка, не отрываясь от дел и называя дочь по полному имени. — Да поживее!

— Будет исполнено, великий глава! — раздался учтивый голос поверенного.

Данакт был безупречным старой закалки. Мужчина не любил массовые нововведения, но более всего он терпеть не мог артефакты и называл их костылями. В то время, как многие главы все важные дела совершали благодаря артефактам, мужчина работал руками и пальцами. Нет, он признавал их неоценимую важность, но всё что касалось государственных дел он продолжал делать по старинке. И приказы он отдавал именно таким образом — по старинке. Так что единственным звуком, который раздавался в кабинете оказался тихий шелест перьевой ручки, которая мерно порхала по листу пергамента.

Однако стоило ему заслышать едва уловимый и нарастающий цокот каблуков, как на лице вновь образовалась довольная улыбка и откинувшись в кресле, правитель с вальяжным видом взглянул на отворившуюся дверь.

Красота дочери являлась совершенной, но практически всегда она напоминала ему лишь о жене и её плачевном состоянии.

— Моё почтение, великий отец, — склонив голову уважительно заговорила юная горгона, неторопливо проходя внутрь апартаментов. — Вы желали меня видеть?