Эпицентр

— Почему в нарушение инструкций вы не прикрывали старшего группы?

Я аж глаза от изумления округлил, не сдержавшись.

— Да как же так? — возмущению моему не было предела. — Разве я не прикрывал?!

Дознаватель, постучал пальцем по своему блокноту.

— Согласно показаниям, вы не привели к бою табельное оружие и более того — вовсе не взяли его в руки.

В этот момент собеседник чем-то неуловимым напомнил Альберта Павловича: на вид такой же мягкий и дружелюбный, а только ковырни — наткнёшься на сталь. Но, в отличие от институтского консультанта, Олег Семёнович куда хуже скрывал свою истинную натуру, слишком уж холодно и требовательно глядели его голубые глаза.

А с другой стороны — чего ему лицедействовать? Перед кем комедию ломать?

Передо мной? Так невелика птица!

Я бы наверняка смешался и запаниковал из-за неожиданного вопроса, точнее — и в самом деле смешался и запаниковал, просто вовремя вспомнил о предупреждении Фомы и заявил:

— Как стажёр, я выполнял распоряжения старшего группы и действовал в строгом соответствии с его приказами.

— И что заставило его отдать приказ, идущий вразрез с инструкциями?

— Не могу знать! — сказал я, а после небольшой паузы добавил: — Я ещё не сдал финальный зачёт по огневой подготовке, только получил допуск. Наверное, дело именно в этом.

Дознаватель недовольно покривился и принялся что-то помечать в блокноте, после вновь продолжил разбираться в случившемся, но, как ни старался, загнать меня в угол не сумел. Не могу сказать, будто ощущал за собой вину, вот только кое-какие нарушения всё же, как говорится, «имели место быть», и в качестве оправдания приходилось раз за разом ссылаться на свой статус стажёра.

В итоге собеседнику очень скоро наскучила эта игра в кошки-мышки, он закрыл блокнот и завернул металлический колпачок авторучки, но меня не отпустил и сказал:

— А проясните-ка ещё один момент. По словам младшего сержанта Коромысло, именно вы первым заподозрили неладное и подали условный сигнал тревоги. С чем это было связано?

Никакой опасности для меня правдивый ответ не нёс, и я не стал ссылаться на плохую память, вместо этого сказал:

— Да просто лицо убитого знакомым показалось. Решил, что где-то видел его раньше, вот и забеспокоился.

— И почему же? — вкрадчиво спросил дознаватель. — Убитый предъявил документы лектора среднего специального энергетического училища, слушателем которого являетесь и вы. Разве не могли встречаться там?

Я покачал головой.

— Нет, точно фотоснимок видел. Поэтому и забеспокоился.

Олег Семёнович озадаченно постучал ручкой по столешнице и уточнил:

— А где это вы могли видеть снимки объявленных в розыск преступников?

— А нам картотеку показывали.

Дознаватель не сумел скрыть удивления и строго глянул на меня, затем будто выстрелил вопросом:

— Зачем курсантам первого месяца обучения тратить время на ознакомление с картотекой лиц, объявленных в розыск?

— Не могу знать! — заявил я в ответ, но я знал, и, поскольку врать как дышать, ещё не выучился, ложь пришлось едва ли не выталкивать из себя.

И собеседник это заметил.

— Да неужели? — улыбнулся он, подавшись вперёд. — А есть предположения на этот счёт?

— Никак нет! Начальству виднее, мы причинами не интересовались.

Думал, Олег Семёнович так просто от меня не отстанет, и оказался прав, вот только тот зашёл с совершенно неожиданной стороны.

— Так что с убийством Казимира Мышека? — спросил вдруг он. — Не надумал сознаться?

Я враз покрылся испариной, но ответил предельно твёрдо:

— Не в чем мне признаваться. Никакого отношения к этому делу не имею.

Дознаватель откинулся на спинку кресла и с улыбкой произнёс:

— Я запросил дополнительную информацию, и знаешь, Петенька, что выяснилось при вскрытии?

Переход от учтивого «вы» к пренебрежительному «Петеньке» ничего хорошего не сулил, и я заранее напрягся в ожидании плохих новостей, но ничего такого уж неожиданного для себя не услышал. Пришлось даже разыграть удивление, когда Олег Семёнович заявил:

— Внутренние органы Мышека превратили в отбивную, и виной тому было энергетическое воздействие. Что на это скажешь?

Я только плечами пожал.

— Оператор его убил. И что с того? Это же Новинск!

Дознаватель покачал головой.

— Характер повреждений указывает на то, что убийца задействовал технику открытой руки. Тебя ведь ей учили, не так ли?

— Не так, — отрезал я. — Меня учили технике закрытой руки. Ею, скрывать не буду, владею. Открытой — только начинаю овладевать.

— Ну да, ну да, — покивал Олег Семёнович. — Знаешь, Петя, как мне всё это видится? Там в комендатуре заигрались. Не ты и не твои сослуживцы. Те, кто учебный процесс организовал таким образом, что атмосфера в банке с пауками раем показаться может. Вы друг друга поедом ели, а циничные дядьки сильные и слабые стороны и поведенческие модели подмечали, выводы о перспективности делали. Так проще результат получить, нежели нормально с курсантами работать.

Я на это заявление никак не отреагировал, тогда дознаватель продолжил: