Эпицентр

Я сглотнул и с интересом посмотрел на шеврон соседки: помимо угольника на том присутствовала ещё и вертикальная полоса; прежде такой комбинации видеть не доводилось. Немного поколебался, но всё же не утерпел и тихонько спросил:

— Лизавета Наумовна, а какое у вас звание?

Кабину заполнял размеренный шум, и никто посторонний вопроса не расслышал, а Лизавета столь же негромко пояснила:

— Кандидат-лейтенант. Присвоили по окончании института.

— Ого! Это всем так?

— Нет, военная кафедра только для медиков обязательна, у студентов она популярностью не пользуется. Обычно выпускникам унтер-офицерские звания полагаются.

— Тоже неплохо.

— Не для человека с высшим образованием, — уверила меня Хорь. — Скажи лучше — результаты терапии хоть как-то проявляются?

Я неопределённо пожал плечами.

— Кажется, немного стабильность входящего потока повысилась.

— Кажется или повысилась?

— Когда задействую техники открытой и закрытой рук — улучшения точно есть, дольше получается с входящим потоком работать. Но не могу сказать, будто фокусировать энергию проще стало. Разве что только дозировка проще даётся.

Лизавета кивнула.

— Для твоего состояния и это немалые подвижки.

Оставалось лишь согласиться. Пусть мой первоначальный энтузиазм по поводу назначенного лечения и поугас, но даже столь медленное продвижение к норме не могло не радовать. Лучше, чем ничего. Очень-очень сильно лучше.

И тут пилот объявил:

— Подлётное время — десять минут!

Лейтенант поднялся со скамьи, ухватился за протянутую под потолком трубу и объявил:

— Первое и самое главное: это не учения, это боевая тревога!

Из всех невозмутимым остался лишь прапорщик особого дивизиона, остальные точно ничего не подозревали. Если только Лизавета, но я не стал строить догадки на её счёт и навострил уши.

— Вчера ночью при попытке покинуть воздушное пространство республики был сбит транспортный самолёт неизвестной национальной принадлежности, — поведал нам Пономарь. — Осмотр обломков заставил заподозрить, что к нам забросили диверсионно-разведывательную группу численностью до тридцати человек. По тревоге были подняты армейцы и бойцы пограничного корпуса, но около часа назад специалисты аналитического дивизиона уловили аномальные искажения энергетического поля, на основании которых был сделан вывод о нахождении противника к северу — северо-востоку от Эпицентра, в зоне ответственности ОНКОР. К сожалению, область поисков весьма обширна и труднодоступна для всех видов транспорта, за исключением воздушного. — Лейтенант обвёл всех пристальным взглядом и продолжил: — Проведение полноценной операции по обнаружению и ликвидации диверсантов затрудняется природными и… прочими условиями, поэтому осуществляться она будет силами особого дивизиона, остальным отводится лишь вспомогательная роль. Уже идёт переброска частей из мест постоянной дислокации, наша задача: перекрыть возможные маршруты движения противника, а при обнаружении — связать его боем до подхода подкрепления. Вопросы?

Все промолчали. Слишком неожиданными оказались полученные вводные, для начала услышанное требовалось хорошенько осмыслить.

— Использование сверхспособностей во избежание энергетических помех разрешается лишь при боевом столкновении с противником, в случае предварительного накопления потенциала в обязательном порядке должна задействоваться техника заземления. Общение с командованием и другими группами — исключительно посредством радиосвязи. Срок завершения операции не определён. В случае необходимости снабжение будет осуществляться по воздуху.

— Две минуты! — вновь подал голос пилот.

Прапорщик поднялся со скамьи и распорядился:

— Приготовиться к десантированию с малой высоты!

И вроде ко мне команда не относилась, но прямо живот подвело, стоило только представить, как наружу шагаю. Первая ночная выброска! А ну как на деревья приземляться придётся, что тогда? От этой мысли и вовсе самым натуральным образом передёрнуло.

А вот Аркаша не подкачал, поднялся со скамьи и зацепил крюк фала парашюта на протянувшуюся над головой железную трубу, а потом без сомнений и колебаний сиганул в распахнувшуюся дверь, стоило лишь прозвучать команде:

— Первый пошёл!

Следом на позицию выдвинулась радистка, и прапорщик после недолгой задержки выдал:

— Второй пошёл!

И снова пауза, и снова подбирается к распахнутой двери очередной боец.

— Третий пошёл! — И беззвучно пропадает в ночи пулемётчик.

Лишь только девчонка-снайпер испуганно пискнула:

— Мамочка! — когда пришла её очередь совершать прыжок.

Последним сиганул сам прапорщик, а потом лейтенант Пономарь втянул в самолёт обрывки вытяжных фалов, рывком за шнур захлопнул дверь и окликнул пилота:

— Доложите обстановку!

— Иду по ориентирам, подлётное время три минуты! — отчитался тот.

Лейтенант сделал глубокий вдох и велел приготовиться к десантированию, а только пилот сообщил о выходе на позицию, и морозом по коже прозвучала команда:

— Первый пошёл!