Эпилог (ЛП)

— Ну, твоей судьбой было убить меня. Если ты сделаешь это с помощью оргазма, я не буду жаловаться.

Его глаза сузились, наполняясь прошлыми долгами и вещами, о которых я больше не хотела думать. Любовь, которую он питал ко мне, нельзя было отрицать, когда он нежно поцеловал меня в губы.

— Возможно, моей судьбой было убить тебя, но я переписал судьбу. Теперь я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы сделать тебя бессмертной.

Мое сердце екнуло от страстной клятвы в его тоне.

— Как ты это сделаешь?

Он ткнул меня своим носом.

— Превратив наш дуэт в семью. Сделав тебя матерью. 

Шесть недель спустя 

Брак был лучше любого подарка, богатства, состояния или удачи, вместе взятых.

Женитьба на Ниле сделала мою жизнь, мой гребаный мир полным.

Последние шесть недель были хаотичным беспорядком в построении новых целей, продвижении наших мечтаний вперед.

Текс нашел Жаклин.

Нила и Вон несколько дней смотрели на фотографию своей сестры, прежде чем решили назначить встречу.

Они все договорились встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Ресторан через две недели.

Я боялся, насколько сильными будут эмоции каждого в ту ночь, но я буду рядом с ней на каждом шагу.

Не проходило и дня, чтобы я не испытывал гребаного благоговения перед Нилой. Она с легкостью справилась с появлением своей сестры, ее новым миром и моей потребностью в ее эмоциональном комфорте. Она следила за моим состоянием, когда мы были на публике. Она точно знала, как обращаться со мной, чтобы я чувствовал себя любимым.

И она позволяла мне делать все, что она делала для меня взамен. Она позволила мне обеспечить ее домом, доставлять подарки как в физическом, так и в эмоциональном плане.

Вместе мы обрели новое счастье.

После нашей свадьбы и медового месяца на Санторини Нила со страстью вернулась к своему ремеслу. Она шила допоздна, пока я заполнял бухгалтерские книги и создавал новые связи. Мы часто работали бок о бок, иногда в ткацких мастерских, где все еще хранились ее ткани, принадлежности и беспорядок; иногда в гостиной, где я любил наслаждаться солнечным светом, а иногда в постели. Были и дни, когда мы сидели на корточках под теплыми одеялами и выполняли минимум взрослых обязанностей, чтобы остаток дня провести под простынями.

И сегодня вся эта тяжелая работа принесла свои плоды.

Мое сердце разорвалось на части, когда розы посыпались со всех сторон, целуя наши ноги.

Нила вцепилась в мое предплечье, тяжело дыша, борясь с приступом головокружения.

Я делал все возможное, чтобы найти для нее лекарство. Я просматривал сайт за сайтом, консультировался с врачами. Некоторые говорили, что это дефицит железа, поэтому я снабдил ее витаминами и минералами. Некоторые говорили, что мозг в конце концов перестанет вызывать приступы головокружения. Однако, я понимал, что у нее это было всю ее жизнь.

Лучшим решением, которое я нашел до сих пор, была серия упражнений, называемых техникой Каналита. Это помогло, но не вылечило ее.

Но у нас было время, и я не прекращал пытаться.

На данный момент я был ее якорем, крепко держащим ее в море наклоняющихся миров.

— Они обожают тебя, Иголочка.

Ее лицо встретилось с моим, разрисованное вспышками фотоаппаратов.

— Они обожают эту коллекцию. Не меня.

Я покачал головой, оглядывая ковер журналистов, фотографов и знаменитостей.

Модницы и репортеры со всего мира приехали, чтобы увидеть коллекцию Радужных бриллиантов Нилы. Коллекцию, которую она начала, когда стояла голая на лужайке Хоуксбриджа, собираясь бежать, спасая свою жизнь, через лес.

Она сказала мне, что то, что в тот день она была голой и на ней были только бриллианты, придало ей сил бежать. Это также послужило источником вдохновения для создания ее лучших экспонатов и модных дизайнов. Ее бренд Nila украсил не только мир высокой моды, но и магазины и местные универмаги.

Я так чертовски горжусь ею.

Сегодня вечером она не делила внимание ни с одним бутиком или лейблом. Вся двухчасовая постановка состояла из кусоочков, которые она создавала в Хоуксбридже, и нескольких предметов, которые она сохранила из гардероба Бонни, сделанных благодаря Эмме и ее предкам. Эти винтажные вещи были объявлены возвращением моды, и слова "Викторианское кружево" и "юбки с кринолином" разносились по теплому воздуху внутри театра.

— Ты сделала это. Гордись.

Я уткнулся носом в ее шею. Мои зубы ныли от желания укусить, но я сдержался. Вечером. Сегодня вечером я укушу ее и покажу, как я чертовски горд.

— Я бы не справилась без тебя.

Она наклонилась в моих объятиях, принеся с собой аромат духов ванили и орхидеи.

— Это неправда, но все равно спасибо.

Я поцеловал ее в ухо, стараясь не испортить замысловатый макияж, в котором ей помогла Жасмин. Последние несколько недель пролетели незаметно, и укороченная стрижка, которую я сделал ей в конюшне, отросла и стала густой и блестящей — идеальной длины, чтобы сжать ее в кулак, пока ее рот обхватывает мой член.

Я напрягся, вспомнив что делал ее язык прошлой ночью.

Два дня назад мы прибыли в Милан — в тот самый театр, где я украл ее много месяцев назад.

У времени была своя странная ирония.