Эпидемия. All Inclusive

Подвернутая нога болела все сильнее, из разбитой коленки текла кровь. Шипя от боли, Татьяна отвернулась и поковыляла прочь, держась за покосившийся бетонный забор. Позади раздался звук столкновения полиции с молодежью, и не удержавшись, женщина обернулась. И оцепенев наблюдала, как группа молодежи раскидывает служителей закона, втаптывая их в асфальт, меся арматурой, орудуя уже захваченными дубинками и стягивая с полицейских шлемы.

Да, это не московский ОМОН – сделала неприятное открытие девушка, и со стоном преодолевая боль снова пошла, почти побежала прочь. Позади неслись торжествующие возгласы беснующихся подонков, и девушка прибавила шаг, чувствуя, как по лицу катятся слезы.

Бетонная стена кончилась, и по левую руку оказался решетчатый металлический забор, с виднеющимся в глубине зеленой территории здания. Перебросив через ограждение сумку, Татьяна схватилась за верх и попыталась перелезть. Получилось не с первого раза. Женщина порвала колготки, упала кулем, так что из груди воздух вышел. Еще и неудачно приземлилась на руку, так что ключицу пронзило вспышкой боли. Подобрав сумочку, уже в голос рыдая, Татьяна, хромая, бросилась вглубь территории.

И тут же снова сзади послышались возбужденные, распаленные крики. Обернувшись, женщина увидела, что через забор легко прыгает группа из пяти, не меньше, человек.

- Пожалуйста, пожалуйста, не надо, прошу вас, я же ничего не сделала… - не выдержала, и расплакалась Татьяна, отступая от агрессивной молодежи. Но те не слушали – один из них, подбежав, взмахнул полицейской дубинкой, как клюшкой, подсекая ногу девушки. Мелькнули в воздухе босые ступни с грязными колготками, и Татьяна упала на землю. Тут же взор ее заполонили искаженные гримасами лица, требовательные руки начал вертеть ее, дергать, срывая одежду.

- Не надо, не надо, я сама, прошу вас…

Несколько подростков были чернокожими, у одного из них были надеты круглые, смешные очки, как у Гарри Поттера.

«Трахнут. Надеюсь, только трахнут, но не убьют» - мелькнула у Татьяны мысль, и она закричала по-французски: - Стойте, стойте, я сама!

«Молокососы, мрази. Полминуты каждый, потом изобьют» - снова подумала девушка, разворачиваясь на живот, принимая коленно-локтевую позицию. «Суки. Ебаные твари».

Татьяна ошибалась. Секса беснующийся молодежи было не нужно – они, став частью толпы, вкусили сегодня власть над жизнями других. Они уже попробовали кровь, и хотели еще - а это наслаждение было посильнее, чем заняться механический секс с избитой, уткнувшейся заплаканным лицом в землю женщиной.

Тот самый чернокожий, в круглых очках, отпрыгнув и взяв небольшой разбег, со всего маха ударил ногой Татьяне в промежность. Девушку от удара подняло, перекрутило, и тут же на нее набросились остальные. Затрещали остатки одежды, бессильно пытающаяся вздохнуть девушка увидела взблеск стали и почувствовала, как ей в живот вонзается сталь. И тут же второй нож вошел ей под кожу - но не в живот, выше, отрезая грудь. Умерла Татьяна не сразу, а только после того, как с ее внутренностями очкастый студент пробежал десяток метров, вытягивая из живота серую и склизкую нитку кишечника.