Эпидемия. All Inclusive

Авось, подойду когда, сяду отдельно от них. Не хочется мне как–то с ними продолжать, слишком уж много я им лапши на уши навешал. Да и не в моем вкусе обе. Хотя Марина, ммм… Марина… А может замутить все же, на время отдыха? Как она кричала сладко, музыка – при воспоминаниях об изгибающейся в моих руках Марине, тут же почувствовал, что легкие шорты сейчас станут тесноваты.

Пытаясь избавиться от воспоминаний, картинами встающих перед глазами, принялся рассматривать суетившихся за стойкой барменов. Два молодых паренька, у одного из них, постарше, волосы обильно смазаны гелем и зачесаны как–то… [не по-мужски]. Второй без выделяющейся прически, но совсем молодой, лет может шестнадцать. Голос у него противный – певучий и писклявый.

– Кофе, с молоком, – говорит ему тетка передо мной.

– Коффи, энд? – парень кривляется, выделяя буквы «ф» и «д», произнося их с придыханием, выпятив губы.

– С мо–ло–ком! – раздельно произносит тетка и тычет пальцем в сторону кружки, в которую сейчас струйка кофе льется из кофемашины.

– З мо–льйо–коммм, – певуче передразнивает ее паренек, подхватывает кружку, льет туда молоко и говорит ей, – виз милк! Коффи, виз милк! – опять нараспев повторяет он, улыбаясь. В огромных его глаза, выделяющихся на темном лице, нескрываемой раздражение.

Кружка, которую он ставит на стойку, громко звенит о блюдце, несколько капель кофе выплескиваются из нее и падают на гладкую поверхность стойки, растекаясь по поверхности, обклеенной под мрамор. По каемке в блюдце бежит светло–коричневая жидкость, медленно обнимая кружку. Тетка, не обращая внимания, подхватывает кофе.

– Бесят, да, дружище? – услышал я голос позади. Обернулся – рядом Влад стоит и пристально на паренька смотрит. – Давай, Серег, заказывай, - это он уже мне.

– Ту коктейль, фо вумен, – показал я бармену два пальца.

– Фор водка, ту джин виз тоник, фри виски, энд джус, – это Влад следом заказал другому.

– А как же только два стакана в одни руки? – удивленно спрашиваю я.

– Шутишь, я тут уже неделю, – улыбается Влад.

Когда ему поставили стаканы на поднос, мы двинулись к общему столу. Девчонки оказались на другом от меня конце, периодически посматривая на меня, потягивая коктейли. Беседа на том краю шла оживленная, явно непринужденная, и понемногу стрелять в меня глазками стали поменьше.

Ведущий между тем, закончив длинный спич на французском, начинает какой–то конкурс. Вокруг шум, гам и когда он говорил на русском, я суть уловил плохо, но мне Влад объяснил – сейчас ведущий будет объявлять страны, из которых есть гости в отеле, а представители этих стран должны орать как можно громче.

Беседуя с Владом, я краем уха слушал, как в ответ ведущему кричат представители Франции, Германии, Великобритании, Дании – интернациональный отель, оказывается. Так удивившие меня утром нетипичные немцы, кстати, оказались швейцарцами. Причем, хотя и была у них компания человек семь, вместе с девушками, рявкнули так, что Влад демонстративно им похлопал – парни дружелюбно оскалились в ответ.

Русские в конкурсе – как обычно, со слов ведущего-полиглота, снова выиграли, и он принялся зазывать людей на танцпол.

– Эй, Махмуда опять забыл! – крикнул Влад.

– Что-что, простите? – с полупоклоном поинтересовался ведущий.

Влад покосился на смуглого парня за нашим столом, а тот в панике замахал руками.

- Не, не, ничего, - к несказанному облегчению неизвестного мне пассажира, ответил Влад ведущему и тот сразу же отвлекся, вновь заговорив в микрофон.

– Махмуд, ну как так, – укоризненно покачал головой Влад, - показал бы всем Узбекистан.

Махмуд только рукой махнул, отворачиваясь.

- Бригадир мой, нормальный парнишка, - прокомментировал Влад, и тут же нахмурился, пытаясь вспомнить, что он мне рассказывал до этого.

- Слушай, а ты кем работаешь? – поинтересовался я.

– Меня зовут Себастиан Перейра, торговец черным деревом, – с донельзя серьезным лицом произнес он знакомую фразу. – Гружу рабочую силу отгружу хоть поштучно, хоть тоннами. Надо?

- Да нет, спасибо, - лишь покачал я головой.

Между тем начались танцы. Почти все девушки из–за нашего стола выбежали на сцену. А все мужчины на месте остались. Естественно, мужики не танцуют - да и трезвые пока.