Эпидемия

Кашинцев повернулся к Валерию Алексеевичу. Куратор тяжело дышал, блестящий скафандр вздувался и опадал, словно плохо натянутая кожа.

– Вам не по себе? – жестко сказал Кашинцев. – Конечно! Одно дело – рассматривать диаграммы у себя в кабинете, и совсем другое – вскрывать несчастное тело, зная, что скоро десятки тысяч таких же тел будут лежать на улицах. Повсюду – потому что некому будет их убирать.

Он обмыл перчатки водой из шланга и насухо вытер их чистой тряпкой.

– Это называется – мужские игры с банальным вирусом гриппа. Теперь вы понимаете, насколько все серьезно?

– Да, – глухо ответил куратор. – Я понимаю.

Валерий Алексеевич посмотрел на помощников, присутствовавших при вскрытии.

– Переведите аудиозапись на бумагу. Игорь Константинович подпишет заключение. Мы будем в корпусе – надо найти лечащего врача.

Сопровождающий, что привел их в морг, взял куратора за рукав и отвел в сторону. Нелепая предосторожность: все равно, чтобы быть услышанным, ему приходилось кричать.

– Это невозможно, – кричал он.

Кашинцев расхохотался.

– Валерий Алексеевич, оцените комизм ситуации: десять миллионов жителей сдохнут в обстановке полной секретности. Весело, правда? Нет, ребята, вы как хотите, а я – в Питер.

Куратор стряхнул руку сопровождающего.

– Мы должны найти врача, – сказал он.

– Его нет в больнице, – ответил сопровождающий.

– Неважно. Мы все равно его найдем. Пойдемте, Игорь Константинович.

– Что-то здесь не так, – бубнил Кашинцев через мембрану скафандра, когда они с куратором возвращались по подземному переходу в корпус. – Как это – лечащего врача нет в больнице? Он обязан быть здесь!

– Почему?

– Да потому что таков порядок работы: если врач обнаруживает, что у пациента – смертельно опасная инфекция, то он остается с ним в боксе до самого конца. Это же азы!

– Ну, может, – Валерий Алексеевич и сам еще надеялся найти приемлемое объяснение, – врач с ходу не разобрался, что к чему? Может, эта инфекция не показалась ему смертельно опасной?

От удивления Кашинцев даже остановился.

– Вы что, серьезно? С такими-то симптомами? Тогда он должен быть слепым! И глухим в придачу! Валерий Алексеевич, увидите кого-нибудь с тросточкой, в черных очках и со слуховым аппаратом – не сомневайтесь, это наш клиент!

Игорь громко хлопнул себя по бедру и двинулся дальше.

– Нет, дело не в этом, – рассуждал он вслух. – Просто… Здесь все не так. Все неправильно. Поставлено с ног на голову и завернуто через одно место.

Он в задумчивости стал искать сигареты. И вроде бы пачка была под рукой, и зажигалку он уже нащупал, но дотянуться до них почему-то не мог. Наконец, Кашинцев сообразил, что на нем надет скафандр, и огорченно вздохнул.

– Ладно, хотя бы не врача… Историю болезни. Ее-то зачем прятать? Что там секретного? Первичные симптомы самые банальные – грипп, он и есть грипп.

– Историю мы найдем, – заверил его куратор. – Это я беру на себя.

Они поднялись по лестнице на первый этаж.

– Значит, вы говорите, что все подобные больные лежат в боксах?

– Разумеется.

– Заглянем в боксы, если и там нет – тогда посмотрим на посту.

– Давайте, – отозвался Кашинцев.

Но ни в один из боксов им попасть не удалось. За тот час, что они провели в патологоанатомическом отделении, многое изменилось.

Теперь все боксы были заняты; в каждом лежало по двое пациентов, и рядом с ними, переходя по внутренней застекленной галерее, колдовали врачи в защитных костюмах.

Кашинцев зажмурился и покачал головой.

– Началось…

Перед мысленным взором возникла картина: снежная лавина, сорвавшаяся с горного пика, и на ее пути – маленькая человеческая фигурка. Что произойдет в следующий миг? Человека сметет – под напором тысячетонной массы? Или – повинуясь таинственным заклинаниям, она остановится у его ног?

Валерий Алексеевич отвлек его от видения, взяв под руку:

– Пойдемте на пост.

Стол дежурного стоял почти посередине просторного зала. Внимание Кашинцева привлек большой стенд, висевший на стене. Валерий Алексеевич решил, что справится один, и оставил Кашинцева изучать пожелтевшие от старости черно-белые фотографии. В зале царила суматоха: все время кто-то прибегал, копался в шкафу с картонными папками, отдавал распоряжения – и убегал снова.

– Добрый день! Мне нужна история болезни пациента, который поступил самым первым. Мы с коллегой только что провели его вскрытие, хотелось бы уточнить некоторые моменты, – обратился Валерий Алексеевич к медсестре – женщине в бесформенном одеянии бледно-зеленого цвета, в колпаке, перчатках, двухслойной маске и прозрачных пластиковых очках.

Она окинула его быстрым оценивающим взглядом. Видимо, защитный костюм выглядел убедительно; может быть, даже более убедительно, нежели служебное удостоверение куратора.

Она нагнулась, покопалась в ящиках и достала тонкую папку.

– Вот. Все, что есть. Новые уже лежат в отдельном шкафу, – она показала за спину Валерия Алексеевича.

– Спасибо. Скажите, а где мне найти врача, который его осматривал? – спросил он.

Медсестра замолчала. Куратор попытался различить выражение ее глаз за очками и не смог.