Эпидемии и Народы

Совокупные демографические потери не поддаются какой-либо удовлетворительной оценке. Должно быть, они были велики, хотя болезни были не единственным негативным фактором, обрушившимся на средиземноморские популяции. Начиная с 235 года разорение повсеместно распространялось в границах Римской империи из-за гражданских

---------

⁶⁰ Четкое упоминание о гнойниках и лихорадке см. в: Galen, Methodi Medendi, XII. Аргументы в защиту поведения Галена во время эпидемии (он покинул Рим и вернулся домой bi Малую Азию) см. в статье Джозефа

Уолша «Опровержение обвинений в трусости, выдвинутых против Галена» (Joseph Walsh, «Refutation of the Charges of Cowardice against Galen», Annals of Medical History, 3 (1931), pp. 195-208). Содержание этой статьи лучше, чем можно судить по ее заголовку.

- 182 -

беспорядков и варварских вторжений, а за этим следовали и частые вспышки голода. Соглашения, позволявшие варварским племенам селиться в римских пределах в обмен на нечто вроде оговоренной военной службы, начали заключаться во II веке, а затем их становилось все больше. Это само по себе является признаком наличия полностью или почти безлюдных земель, которые можно было передавать иммигрантам, не вытесняя с них римских налогоплательщиков и потенциальных рекрутов. Еще более красноречивым был ряд законов, которые начали принимать во времена правившего в 285-305 годах Диоклетиана — эти законы запрещали земледельцам покидать свою землю и делали значительное количество иных занятий наследственными и принудительными.

Задачей подобных законов было заставить население предоставлять услуги, необходимые для содержания имперской администрации. Очевидно, что единственным основанием для подобных законодательных мер была устойчивая нехватка людей, способных выполнять требуемые задачи добровольно.

В таком случае складывается неизбежное представление, что длительный демографический спад стал результатом усилившегося на территориях Средиземноморья микро- и макропаразитизма. Даже в I веке н.э., после того, как установленный Августом мир завершил разрушительные гражданские войны, в империи присутствовали отдельные регионы — в особенности Греция и Италия,— которые оказались неспособны к процветанию. В рамках римской имперской системы налоги собирались с земель, близких к морю, после чего свободные денежные средства перенаправлялись армиям, размещенным на пограничьях. Подобная конструкция оставалась жизнеспособной (хотя Август и другие императоры зачастую испытывали сложности с исполнением военных расходов) до того, как тяжелые удары незнакомых заболеваний серьезно подорвали богатство ядерных средиземноморских территорий империи в промежутке между 165 и 266 годами н.э. После этого из-за стремительного вымирания значительной части городских по

- 183 -

пуляций в наиболее активных центрах средиземноморской торговли приток денежных поступлений в имперскую казну сократился. В результате платить солдатам по привычным ставкам более не представлялось возможным, и мятежные войска обратились против гражданского общества, чтобы изымать (главным образом силой) всё, что только можно, у незащищенных территорий, которые римский мир создал на всем протяжении средиземноморских ядер империи.

За этим последовали дальнейшее разложение экономики, депопуляция и гуманитарные катастрофы.

Военные мятежи и гражданские войны III века н.э. быстро уничтожили одну из групп землевладельцев — куриалов, чьи рентные доходы поддерживали атрибуты внешнего лоска высокой греко-римской культуры в провинциальных городах империи. Однако практически сразу на смену им поднялся новый, причем в большей степени сельский землевладельческий класс, зачастую частично освобожденный от имперских налогов. По мере того, как возобладала данная трансформация, находившееся под жестким гнетом крестьянское население империи, подчиняясь требованиям обеспечивать товары и услуги для местного землевладельца, избегало прежней опасности в виде уплаты рент и налогов разным властям, однако сомнительно, что совокупное давление на земледельцев существенно снизилось. Напротив, после того как все большее количество ресурсов перетекало в руки местных властителей, ресурсы в распоряжении центральной администрации сокращались, так что империя оказывалась более уязвимой для внешнего нападения. Развязкой, как хорошо известно, стал распад имперской ткани в западных провинциях и неустойчивое ее сохранение на более населенном востоке.

Историки традиционно делали акцент на макропаразитической стороне этого баланса. Это совпадает с общим смыслом сохранившихся источников, которые позволяют достаточно точно реконструировать картину войн, миграций и бегств с той или иной территории, которые

- 184 -