Эпидемии и Народы

стимулировало храбрость и другие воинские доблести для защиты стад и пастбищ, да фактически и требовало этих качеств, а лошади обеспечивали кочевникам исключительную мобильность в сравнении с той, что могли обладать земледельцы, и это позволяло относительно легко концентрировать превосходящие силы в ходе внезапных набегов.) Взаимное проникновение между кочевыми племенами степей и хозяевами оазисов

Центральной Азии стало настолько глубоким, что за этим последовали появление государственных структур прежде невиданной протяженности* и стабилизация обстановки⁴⁴.

Возникший симбиоз на протяжении длительного времени был хрупким и подверженным частым нарушениям. Если для караванов приходилось брать слишком большое сопровождение, это могло погасить мотивацию купцов к принятию на себя рисков путешествия. В то же время при недостаточных расходах на содержание вдоль торгового маршрута первоклассных вооруженных сил купцы создавали возможность для продвижения на юг из открытых степей более удаленных групп кочевников, которые пытались захватить в качестве добычи то, что они еще не были в состоянии получить в виде налогов как правители. Эта нестабильность чем-то напоминала экологическое неравновесие, характерное для какой-либо новой инфекции, и, как и в случае со многими новыми инфекциями, достигнуть полной стабильности торговли и систем защиты не удавалось никогда. Поэтому в самом деле неудивительно, что динамика торговли по Шелковому пути замедлилась, похоже, еще до середины II века н.э. в силу политических (а возможно, и эпидемиологических) сложностей вдоль его маршрута⁴⁵.

Организация морских контактов между народами Средиземноморья, Индии и Китая происходила почти в том же временном ритме. Незадолго до начала христианской эры

---------

⁴⁴ См. W. McGovern, Early Empires of Central Asia (Chapel Hill, 1939) и Rene Grousset, UEmpire des Steppes (Paris, 1939).

⁴⁵ Herrmann, op. cit., p. 9.

- 173 -

один из греческих путешественников «открыл» муссоны Индийского океана*. После этого торговцы, которых индийцы называли «яванами» (то есть ионийцами), продолжали появляться на индийских берегах, отправляясь из портов на Красном море, хотя оценить количество и частоту подобных путешествий невозможно. Другие мореплаватели начали использовать морские коммуникации вдоль берегов Бенгальского залива и в Южно-Китайском море. Ведущую роль в этом процессе играли народы Индонезии и континентальной части Юго-Восточной Азии, хотя в нем участвовали и мореплаватели, жившие в самой Индии.

Одним из примечательных результатов развития мореходства в Индийском океане и Южно-Китайском море был перенос индийской придворной культуры в речные долины и на некоторые острова Юго-Восточной Азии, начавшийся незадолго до начала христианской эры. Тем самым для развития в русле цивилизации открылись обширные новые регионы, с более теплым и порой более влажным климатом, но в остальном вполне схожие с долиной Ганга. На протяжении многих столетий новые государства Юго-Восточной Азии оставались относительно изолированными трансплантированными структурами в окружении неукротимых джунглей, медленное отступление которых перед сельскохозяйственным заселением по-прежнему не завершено и сегодня. Сравнительно медленная экспансия цивилизации в подобной окружающей среде почти наверняка связана с теми последствиями, что имели для здоровья людей попытки сконцентрировать плотные человеческие популяции в условиях многоводного тропического ландшафта. Интенсификация микропаразитизма — первыми в соответствующем списке, вероятно, шли малярия и лихорадка денге, ненамного от них отставали обитающие в воде инфекции пищеварительного тракта, а остальным мог поживиться исключительно сложный ряд многоклеточных паразитов,—

представляла собой грозное препятствие для увеличения плотности населения Юго-Восточной Азии до уровней,

- 174 -

сколько-нибудь сопоставимых с теми, что обеспечивали существование китайской и индийской цивилизаций. О чем-то подобном можно обоснованно умозаключить, исходя из того обстоятельства, что в речных долинах Юго-Восточной Азии действительно никогда не возникало сильных и масштабных государств, сопоставимых с китайскими или даже индийскими империями, несмотря на тот очевидный факт, что данные географические зоны предоставляли избыточное пространство для возникновения там могущественной цивилизации⁴⁶.

Тем не менее развитие придворной жизни в Юго-Восточной Азии поддерживало торговлю главным образом тем же способом, каким модели торговли обеспечивало возникновение варварских вождеств по берегам Средиземноморья, что давало оплот для городской цивилизации в этой естественной среде. Однако имелось и одно важное отличие.