Эпидемии и Народы

на всем средиземноморском побережье, те регионы, которые ожидала более интенсивная сельскохозяйственная эксплуатация, были либо более сухими (как, например, Северная Африка), либо более прохладными (как территории вдоль черноморского побережья и отдельные части Италии и в целом Западное Средиземноморье), чем уже разработанные регионы Эгейского бассейна и Восточного Средиземноморья (Сирия, Палестина). Оба эти обстоятельства, как правило, сдерживали интенсификацию заболеваний даже среди все более плотных человеческих популяций.

Несомненно, в некоторых местах малярия была губительной для людей. Это становится понятно из описания Гиппократом хронически больных ею: «У пьющих же их [стоячие воды, которые Гиппократ считал ответственными за симптомы малярии] селезенки всегда бывают большие и затверделые, животы — твердые, тонкие и теплые, а плечи, ключицы и лицо худеют, ибо мясо переплавляется в селезенку, и от этого они бывают тощими»²⁵. Крупные города по мере их формирования также, несомненно, становились местами интенсивной циркуляции заболеваний, и в результате человеческая жизнь в них оказывалась существенно короче²⁶. Но, несмотря на все эти факты, средиземноморский

²⁵ Airs, Waters, Places (О воздухах, водах и местностях), VII (цит. по: Гиппократ. Избранные книги. М.: Госиздательство биологической и медицинской литературы, 1936).

²⁶ По данным Й. Силадьи (J. Szilagyi, «Beitriige zur Statistik der Sterblichkeit in der Westeuropaischen Provinzen des Romischen Imperium», Acta Archaeologica Academica Scientiarum Hungaricae, 13 (1961), pp. 126-156), по результатам выборочного обследования средний возраст смерти людей, похороненных в римские времена, следующий: город Рим — 29,9 лет, Иберия — 31,4 года, Северная Африка — 46,7 лет, Британия — 32,5 года, Германия — 35 лет. Эти данные основаны на исследовании статистически некорректных примеров, а кроме того, медицинские заключения, приписывающие тот или иной возраст неидеально сохранившимся скелетированным останкам, тоже подвержены ошибкам. Следовательно, подобной статистике не следует придавать большую важность, хотя повышенный риск ранней смерти, неотъемлемо присущий жизни в крупных городах, представляется вполне очевидным.

- 159 -

ландшафт в процессе своего движения к цивилизации оставался сравнительно здоровым для людей местом.

Из того немногого, что нам известно о социальной истории древних греков, римлян и карфагенян, можно предположить, что вплоть до конца III века до н.э., когда Рим и Карфаген начали оспаривать имперский контроль над

Западным Средиземноморьем, население античного мира росло довольно стремительно. Безошибочной иллюстрацией этого служит короткая, но блестящая имперская траектория Афин в 480-404 годах до н.э. Из года в года афиняне снаряжали хищнические флоты и армии, и порой их экспедиции сталкивались с бедствиями. Например, в 454 году до н.э. все экипажи флота, состоявшего из 90-100 кораблей, сгинули в Египте, однако всего четыре года спустя еще один афинский флот из двухсот плавучих единиц был отправлен для нападения на Кипр. Фактически военных потерь было недостаточно для сдерживания численности населения

Афин. В дни своей имперской мощи афиняне захватывали земли у более слабых заморских народов, чтобы расселять во внешних колониях собственных бедняков, где те могли вести образ жизни добропорядочных граждан, то есть уважаемых землевладельцев и крестьян. По меньшей мере девять таких поселений появились к началу Пелопоннесской войны (431 год до н.э.)²⁷, в ходе которой имперские амбиции

Афин достигли пика, а затем полностью рухнули.

Точно так же, как и в случае с ростом населения Афин, обеспечивавшим период величия этого города, в последующие столетия рост численности крестьянского населения Македонии и Италии определенно лежал в основе македонской, а затем римской имперской экспансии. Значительный масштаб эмиграции греков в Азию как до, так и после молниеносной карьеры Александра Македонского, а также длинный список римских колоний, основанных по всей территории Италии, свидетельствуют о столь же

---------

²⁷ М. L W. Laistner, Greek History (Boston, 1931), p. 250.

- 160 -

быстром демографическом росте. Аналогичная модель, предположительно, лежала в основе империализма Карфагена, хотя его последующий разгром римлянами привел к утрате почти всех записей, которые могли бы продемонстрировать подробности демографической истории Карфагена.

Поскольку мы сами живем в эпоху быстрого демографического роста, данный феномен может не показаться нам чем-то особенно удивительным или требующим какого-то специального объяснения. Однако в контексте всего процесса человеческого путешествия по планете устойчивая демографическая экспансия является исключительным явлением.