Эоловы арфы

Энгельс невольно вздрогнул. Отец? Нет! Навстречу ему с поднятой рукой бежал Хюнербейн. Старый приятель! Он знал его еще в гимназическую пору, а накануне революции встречался с ним в Брюсселе, где он входил в Немецкое рабочее общество. Фридрих Вильгельм Хюнербейн - член Союза коммунистов, он нередко присылает в "Новую Рейнскую" разные весьма любопытные сведения о положении в Эльберфельде. Уж он-то во всех подробностях и сразу просветит Энгельса о том, что творится в городе и кто тут чем сейчас дышит.

- Фридрих! С прибытием! Ты здесь - это великолепно!..

Когда Энгельс в сопровождении Хюнербейна зашел в залитый солнцем зал ратуши, то первое, что привлекло его внимание, была бабочка. Она метнулась перед его лицом и села совсем близко на стену. Он машинально повернул голову и невольно задержался взглядом на странной участнице заседания Комитета безопасности. Бабочка сидела неподвижно. На белой стене четко и нежно обрисовывались бархатно-черные крылья с двумя голубыми косыми полосами впереди и двумя оранжевыми пятнами сзади. Ба! Да это же южноамериканская нимфалида! Nessaka obrinus. Водится лишь в тропических широтах. Как она оказалась здесь, на Рейне? Кто-нибудь случайно завез на пароходе в Бремен или Амстердам, а потом каким-то образом и сюда? Поразительно! Фридрих широко и восхищенно улыбнулся. Улыбка его показалась членам Комитета странной, непонятной и неуместной.

- Господин Энгельс! - возвысил строгий голос Хёхстер. - Я прошу вас подойти сюда, подняться на трибуну и ответить на несколько вопросов, интересующих членов Комитета безопасности города.

- Охотно, ваша честь! - Стремительной, легкой поступью Фридрих пересек зал и взошел на трибуну.

- Прежде всего, - Хёхстер положил перед собой решительно сжатые маленькие кулачки, - нам хотелось бы знать, что побудило вас в такое время оставить редакторский кабинет в Кёльне, где вы играете, как всем известно, весьма немаловажную роль, и направиться в Эльберфельд.

Энгельс, конечно, ожидал такого вопроса, и ответ у него был уже готов.

- Господин председатель! Господа члены Комитета безопасности! Как только в Кёльне стало известно, что позавчера в вашем городе началось восстание, что вы прогнали правительственные войска, я тотчас решил явиться к вам и предоставить себя в ваше распоряжение, ибо Бергский округ - моя родина. Я не мог оставаться в Кёльне, когда здесь, в знакомом мне с детских лет городе, льется кровь, кровь людей, может быть, близких и дорогих мне.

- Но ведь особенно близкие и дорогие вам люди, - насмешливо вставил обер-прокурор Хейнцман, - живут не здесь, а в соседнем Бармене, где нет никаких волнений, где все тихо.

- Я явился, - с нажимом повторил Энгельс, не отвечая на реплику, чтобы предоставить себя в полное распоряжение Комитета безопасности.

- В каком качестве? - так же насмешливо опять спросил Хейнцман. - В качестве редактора газеты?

Пренебречь этим вопросом было уже нельзя.

- Я служил в армии, имею звание бомбардира, а кроме того, всегда интересовался военным делом и изучал его. Мне бы хотелось, чтобы Комитет использовал меня исключительно на военной работе.

- А политическая сторона? - выражая удивление, вероятно, всех, высоко поднял густые брови Карл Геккер, директор банка, ставший одним из руководителей Комитета безопасности. - Разве вы не хотите стать членом нашего Комитета?

Энгельс отлично понимал, что если он войдет в Комитет, в число руководителей восстания, то это может отшатнуть некоторых участников движения. Нет, пока надо оставаться в рамках борьбы за имперскую конституцию, только так можно сейчас способствовать сплочению всех оппозиционных правительству кругов и расширить восстание. Поэтому в ответ он лишь повторил просьбу о чисто военной работе.

Хюнербейн, все это время составлявший какую-то бумагу, поставил под ней свою подпись, дал прочитать и подписать Тросту, а затем передал председателю. Тот внимательно прочитал и, положив бумагу под свой кулачок, повернулся в сторону трибуны:

- Господин Энгельс, а кто эти люди, которых вы привели?

- Рабочие Золингена. Они пришли, чтобы помочь вам.

- Сколько их? У них есть оружие?

- Вместе со мной их триста девяносто восемь человек. Вчера они взяли штурмом арсенал в Грефрате и, конечно, вооружились. Кому не хватило огнестрельного оружия, те обзавелись холодным. Ножи, как вы знаете, в Золингене не являются проблемой.

- Кто свел их в один отряд?

- Я.

- Вы можете нам гарантировать их дисциплинированность и повиновение власти Комитета? - спросил адвокат Карл Риотте.

- Могу, - твердо ответил Фридрих, хотя вовсе не был уверен, что революционные рабочие будут во всем повиноваться этим адвокатам, прокурорам да банковским служащим.