Читаем Эоловы арфы полностью

- Именно это и попытались сделать солдаты отряда, а затем и правительство. Но Циц не так прост. Он действовал вдвоем с Людвигом Бамбергером...

- Болтун! - вставил Энгельс.

- Но и ловкий малый, - уточнил Д'Эстер. - Им удалось скрыться. И по некоторым сведениям, они уже в Швейцарии, кажется, в Базеле.

- Верны себе, - мрачно усмехнулся Молль. - В Кирхгеймболандене первыми обратились в бегство, теперь первыми удрали в Швейцарию.

Все четверо помолчали. Потом Виллих сказал:

- В нашем отряде сейчас немногим больше пятисот бойцов.

- Что ж, это можно считать успехом, - покачал головой Д'Эстер. - Если бы такой отсев был и в других отрядах, мы еще представляли бы собой немалую силу.

Друзья поговорили с четверть часа и разошлись по своим делам.

Между тем разрозненные отряды все прибывали и прибывали в Раштатт и окрестные деревни. К концу дня общее количество войска составляло уже тысяч тринадцать. Это, естественно, внушало некоторую надежду.

Вообще-то говоря, позиция по реке Мург, впадающей в Рейн, которую сегодня удерживали силы повстанцев, была, пожалуй, самой удобной для обороны за все время боевых действий. Она представляла собой узкую, километров в двадцать, горловину между границей Вюртемберга и горами Шварцвальда справа и идущей по Рейну границей Франции слева. Для успешной и длительной защиты такого участка фронта у повстанцев могло хватить и войска, и оружия, и боевого духа. Видимо, этими соображениями и объяснялась довольно неожиданная - но не запоздалая ли? - активность главного командования. Конечно, уж если давать бой пруссакам, то это следует сделать теперь и только здесь - ни лучшего времени, ни более удобного места уже не будет.

Повстанческие силы были расчленены на три основных соединения. На правом фланге от деревни Гернсбах, расположенной на Мурге, в горах, у самой вюртембергской границы, до Ротенфельда, лежащего в долине, на крутом изгибе Мурга, и даже немного дальше к востоку позиции заняла третья дивизия под командованием полковника Томе. Ее соседом слева была вторая дивизия шестидесятитрехлетнего польского полковника Людвика Оборского, она опиралась на Куппенгейм. Оставшийся участок до Рейна и французской границы занимала первая дивизия.

Все три дивизии укомплектованы были, конечно же, далеко не так, как полагается. Например, третья дивизия состояла из шести баденских линейных батальонов, пфальцского отряда в несколько сот человек под командованием неунывающего Бленкера, отряда Виллиха и одной батареи. Не лучше обстояло дело и в двух других дивизиях.

Двадцать шестого июня вечером Виллих был вызван к заместителю главнокомандующего полковнику Францу Зигелю в Раштатт, где располагалась главная квартира. Как всегда в подобных случаях, Виллих предложил поехать с собой Энгельсу.

Зигель принял Виллиха и Энгельса в огромной комнате какого-то пустующего дома. Он поднялся им навстречу из-за стола, крепко пожал руки и, видно по всему, хотел быть любезным и радушным.

Энгельс не видел Зигеля с той памятной встречи с баденским правительством в Карлсруэ, на которой он, Зигель, излагал перед ним и перед Марксом свой план революционного похода на Нюрнберг. С тех пор прошло больше месяца. За это время в Зигеле еще отчетливее стали видны черты несоответствия и противоречия между вчерашним младшим лейтенантом и нынешним полковником, между совсем молодым человеком и заместителем главнокомандующего. Это улавливалось и в манере держаться, и в голосе, и в том, что он говорил.

Едва вошедшие уселись в кресла, как Зигель весьма дружелюбно и в то же время решительно сказал:

- Господа, обстоятельства вынуждают меня быть предельно кратким. Настал решительный час. И именно теперь я предлагаю вам, полковник Виллих, взять на себя командование пфальцскими войсками.

Энгельс и Виллих невольно переглянулись.

- Позвольте узнать, а где же Шнайде? Куда он девался? Что с ним?

- Ведь он был так хорош в своей гусарской венгерке, - вставил Энгельс.

Зигель помялся, помолчал, но - делать было нечего - все-таки выдавил из себя:

- Видите ли, господа, он дискредитирован...

- В каком смысле? - вскинул брови Виллих.

- Как полководец или как человек? - усмехнулся Энгельс.

Полковничья солидность окончательно слетела с Зигеля, сейчас он был младшим лейтенантом, отвечающим перед старшими по возрасту и по званию за неполадки в своем взводе.

- Печальная история, господа... И нелепая... Его избили собственные солдаты.

Энгельс засмеялся:

- Я предчувствовал, что дело кончится для него чем-то в этом роде! И не посмотрели на возраст!

- За что же избили? - спросил Виллих. - И серьезно?

- Да разве он не заслуживал этого еще до того, как вступил в должность командующего! - продолжал смеяться Энгельс.

- Я не знаю всех подробностей, - уклончиво ответил Зигель, пытаясь снова напялить на себя полковничий вид. - Да и не в них суть. Главное, генерал дискредитирован. Главнокомандующий и я сочли невозможным его дальнейшее пребывание в должности. И вот предлагаем занять ее вам, полковник Виллих. Вы согласны?

Виллих помолчал, потом резко откинулся в кресле и решительно ответил:

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное