Энциклопедия символов, знаков, эмблем.

В героическом эпосе — скажем, в «Песне о Роланде» — образ героя обычно гипертрофируется. Когда Роланд трубит в рог, звук разносится на тридцать лиг; ему раскроили череп, из ушей брызжет мозг, а он сражается, как ни в чем не бывало; пятеро рыцарей-франков побеждают орду язычников, численность которой составляет четыре тысячи человек. Любой удар Роланда смертелен:

Роланд услышал, в ярый гнев пришел,
Коня пришпорил и пустил в галоп,
Язычнику нанес удар копьем,
Щит раздробил, доспехи расколол,
Прорезал ребра, грудь пронзил насквозь,
От тела отделил хребет спинной,
Из сарацина вышиб душу вон.

Перевод Ю. Корнеева.

Этот мотив гипертрофированной героичности сегодня стал основным в образе героя — во всяком случае, героя кинематографического (или — шире — героя в символике массовой культуры).

Герой-символ связан с эстетической категорией «героического», которая представляет собой «проявление прекрасного и возвышенного в их единстве». Героическое как категория подразумевает совершение выдающегося по своему значению деяния, требующего от человека высшего напряжения духовных и физических сил, мужества и самоотверженности. Героическое совершается в силу крайней необходимости, оно требует предельных и запредельных условий. «Именно поэтому героическое занимает одно из высоких мест в шкале общечеловеческих ценностей, через него человек наглядно познает меру, точнее, безмерность своих возможностей, через него он создает себя в качестве общезначимой личности» (Ю. Борев).

В «обиходном» толковании герой — квинтэссенция мужского начала (ср. современный «поп-культ» героического — культ мачо).

А. Серрур. Аякс.

Голем.

Глиняный великан, оживленный магическими средствами. Чтобы сделать голема, согласно древним рецептам, нужно вылепить из красной глины человеческую фигурку ростом с десятилетнего ребенка. Оживить фигурку можно, произнеся имя Бога, либо начертав на ее лбу слово zmet — «истина» (если стереть букву z, получится met, то есть «смерть»; таким образом можно уничтожить голема). Впрочем, оживленный голем не обладает даром речи, однако он быстро растет, приобретая нечеловеческую силу. Иногда голем выходит из подчинения и может даже убить своего создателя. Наиболее известна легенда о големе, созданном пражским евреем рабби Левом; эту легенду изложил в своем романе «Голем» Густав Майринк.

Согласно легендам, голем не имеет полового влечения и свободной воли, способен видеть потустороннее, но не обладает душой.

Немота голема — свидетельство его нечеловеческой и небожественной природы: ведь только Богу и людям, сотворенным по Его образу и подобию, присущ дар речи. Голем — не более чем самодвижущаяся кукла, автомат, «тварь твари».

Меркурий как «объединяющий символ». Valentinus, «Duodecim claves», в Museum hermeticum (1678).

В отечественной литературе с легкой руки А. Лазарчука и П. Лелика големом принято именовать информационный объект управления, иерархическую бюрократическую структуру наподобие государственного аппарата.

Голос (Звук).

Голос — символ освоенного, человеческого, посюстороннего пространства в противопоставлении потустороннему, демоническому: в мифах и фольклоре потусторонний мир нередко характеризуется как край, где «петухи не кричат, овцы не блеют, девушки не поют» и т. д. Отсюда, кстати сказать, и правило на поминках говорить вполголоса — покойник ушел туда, где нет человеческих голосов и иных звуков, окружающих живых. В народной культуре голос позиционируется как нечто материальное (ср. сказки, в которых говорится о выковывании голоса или языка). Голосом можно оградить человеческий мир от невзгод и происков нечистой силы — например, если громко крикнуть с высокого места, в округе град и непогода не побьют посевы, хищные звери не тронут домашний скот, ведьмы разбегутся и т. п. Изменение голоса (например, у чревовещателей, актеров и пр.) означает переход в иное состояние, даже в иной мир, выход за пределы собственного «я».

Звук, проявлением которого является голос, есть творящий, креативный символ. По «Герметическому канону», первопричиной творения был звук, раздавшийся в предвечной тишине (ср. представления о звуке АУМ и миф о флейте Кришны, пением которой был создан мир). Известна практика так называемой «символической музыки», когда слова используются лишь фонетически, для создания звукоряда, без какой-либо соотнесенности с семантикой; подобное «лишение смысла», как полагают, позволяет выявить некий глубинный, «вселенский» смысл фонетических сочетаний.