Энциклопедия НЛП для начинающих

Таким образом, случайное убеждение в том, что он поправился, в действительности привело к спонтанной ремиссии. Теперь, что касается доктора. Мне пришлось позвонить ему и спросить, правда ли это. Доктор ответил: «О, нет. Должно быть, вкралась ошибка и на самом деле результаты первоначальных анализов были неверны». Можно привести множество примеров, когда люди сталкиваются с очевидными на первый взгляд вещами, которые невозможно объяснить и оправдать. Именно в таких ситуациях мы склонны не видеть того, что лежит на поверхности. А между тем ежегодно фиксируются тысячи случаев спонтанной ремиссии.

Джо подумал – не был ли ошибочным диагноз этого человека? Неужели у него действительно случилась спонтанная ремиссия? Джо и раньше слышал о подобном.

Совершенно ясно, что многие смертельно больные люди все равно умрут – вне зависимости от того, верят они в выздоровление или нет. Возможно, вера в то, что ты можешь выжить, дает больше шансов преодолеть серьезное заболевание? Даже если преимущество мизерное – все равно это нечто беспрецедентное.

– Ваши убеждения могут вас либо заманить в ловушку, либо сделать свободными. То, во что вы верите, будет определять то, что вы решите сделать. Если вы действительно стремитесь к изменениям, то вашим первым шагом должна стать стопроцентная вера в то, что вы это можете, – и вы это сделаете.

Вскоре объявили кофе-брейк. Джо присоединился к Марку и Питеру – они как раз беседовали о том, как важно поверить в свою способность строить жизнь, о которой мечтаешь. И о том, как можно изменять убеждения других людей.

Джо обратил особое внимание на то, что говорил Питер. Казалось, он был настроен довольно скептично.

– Если ты во что-то веришь, из этого совсем не следует, что это реально. К примеру, я могу поверить, что побью мировой рекорд, – но это не значит, что я это сделаю.

Марк был с ним не согласен.

– Хорошо, а что ты скажешь о Роджере Баннистере? Долгое время считалось, что человек не может пробежать милю меньше, чем за четыре минуты. Это просто нереально. Но в 1954 году Роджер Баннистер стал первым, кто сделал это. А что случилось потом? Примерно спустя два месяца после этого прорыва Джон Лэнди в Финляндии пробежал милю меньше чем за четыре минуты. Затем в течение трех лет шестнадцать других бегунов смогли сделать то же самое. Это было реально. И этот факт означал, что другие поверили в такую возможность, именно поэтому они тоже смогли побить рекорд.

Питер согласился с этим доводом и молча кивнул.

Джо захотелось задать еще какую-нибудь тему для обсуждения.

– Пожалуй, я тоже соглашусь с этим. Поразительно, к каким результатам привело достижение Баннистера. Но я понимаю, к чему ты клонишь, Питер. Возьмем, к примеру, публичные выступления. Есть люди, которые в этом очень хороши, а есть те, для кого это проблема. У меня с этим полная катастрофа, так что я знаю это как никто другой. У каждого из нас есть свои сильные и слабые стороны.

Питер кивнул. Марк погладил подбородок, пытаясь осмыслить слова Джо.

Этот разговор доставлял Джо настоящее удовольствие. Тем не менее, он не мог не заметить, что сегодня «парень-горилла» и его приятель уже не липли к шатенке.

Она была одна и просто глядела в пространство немного озадаченным взглядом.

Вернувшись на сцену, Ричард начал говорить о музыке и искусстве.

– Кому из присутствующих, когда они были моложе, доводилось слышать, что у них нет музыкальных способностей?

Около трети сидящих в зале подняли руки.

– А кому говорили, что у них нет художественных способностей?

Еще треть подняла руки.

– А теперь я хочу задать два вопроса: «Кто им это сказал?» и «Откуда они об этом знали?» Я завел об этом речь, потому что мне говорили то же самое. Когда я учился в школе, меня попросили нарисовать дерево, что я и сделал. Учитель подошел ко мне и сказал: «Эта картина кошмарна. У тебя просто нет таланта». В течение следующих тридцати лет я не притрагивался к кисти, потому что верил в то, что было сказано. Но однажды моя жена принесла домой краски и кисти и сказала: «Давай рисовать!» А я поймал себя на том, что возражаю ей: «Ведь я не художник». Она приподняла бровь и посмотрела на меня. Знаете, есть в этом что-то такое – посмотреть на кого-то, приподняв бровь. Это своего рода вызов.

Я отправился в Ковент-Гарден в Лондоне и нашел одного художника, весьма талантливого и мастеровитого. Я задал ему вопрос: как он рисует свои картины? Его объяснение было простым: он смотрит на предмет, который собирается нарисовать, а потом представляет его на холсте. Он проделывает это несколько раз – до тех пор, пока ему не удается ясно и четко разглядеть форму предмета на полотне. Затем он следует за воображаемыми линиями, воспроизводя то, что видит снаружи. Таким образом, я начал вырабатывать этот навык и вдруг понял, что учусь рисовать.