Энциклопедия мифов (Том 2)

- Не меня. Ее не смущало, - упрямится Ада. - Это ты, раздолбай, сам с собою судьбами, женщинами и снами меняешься по три раза на дню. А я девушка серьезная, у меня в делах учет и порядок. Я - это я, Маша - это Маша. Кто из нас чья тень - вопрос, конечно, сложный. Тут не только черт ногу сломит, тут и серафим шестикрылый в гипс угодит, пожалуй... Зато в остальном полная ясность. Моя функция - время от времени спасать твою шкурку в обмен на первую попавшуюся тайну. Все прочее - ее забота.

- Ладно, - вздыхаю. - Ничего не понимаю, но... Я тебя услышал. Договорились. Больше не буду страстно сопеть тебе в ухо. А в награду за хорошее поведение постарайся все же объяснить мне, кто ты и кто она. Если уж у тебя в делах учет и порядок...

- Ты и сам знаешь, как это происходит. Иногда мне снятся ее сны, а ей - мои. Только и всего. Не парься.

Глава 89

Тескатлипока

... странствует ночью по улицам, разыскивая преступников, <...> олицетворяет жертвенный нож.

- Я очень, очень люблю тебя, Макс. Когда сплю, - вдруг говорит Ада. А когда я бодрствую, моя природа не велит мне любить кого бы то ни было. Кстати, имей в виду: та, другая, она любит тебя только когда бодрствует для симметрии, очевидно. Не знаю, как она, но я, по счастию, не так уж много сплю...

- Почему - "по счастию?" - чтобы рассмешить ее, корчу обиженную гримасу. - Неужели это такая тяжелая работа - меня любить? Хуже, чем толкать вагонетку "Одесса - Жмеринка"?

Она довольна. Помнит, значит, старый анекдот про доктора и его пациента, терзаемого железнодорожными кошмарами.

- Я, видишь ли, не любовница, не блондинка и даже не брюнетка. Я убийца. Это, мягко говоря, разные вещи.

Мы бредем по улице, взявшись за руки. Как-то вдруг стало ясно, что в сложившихся обстоятельствах неспешная ходьба - идеальное занятие для нас обоих. Она разбавляет беседу, как молоко, добавленное в крепкий, горячий кофе: перебивает горечь, остужает жар, превращает колдовскую смесь в уютное домашнее пойло. Вот и славно. Не хочу я сейчас острых ощущений, сколь бы изысканы они ни были: не до жиру, не до нюансов. Мне бы в воде не сгореть, в огне не утонуть. О большем не прошу.

Я, кажется, заново учусь жить, как учится ходить человек, слишком долго пролежавший в постели. Опираясь на хладный костыль, или теплую дружескую руку - это уж кому как повезет. Мне-то, как раз, повезло. Лапка у моей прекрасной убийцы сильная и теплая. Именно то, что требуется.

- Помнишь всю эту чушь, которую я тебе рассказывала? - неожиданно смеется Ада. - О том, почему я убивала скверных поэтов, бла-бла-бла...

- Да уж. Рассказывала ты, вероятно, не мне, но я помню. Такое поди забудь. Дескать, они уничтожают дух поэзии...

- Ага. Тебе я это рассказывала, или нет, спорить не будем. Сам когда-нибудь разберешься, без моей помощи... Так вот, забудь эту чушь. Не подвернулись бы мне под руку поэты, придумала бы другую байку, для самоуспокоения. А все оказалось просто: такова моя природа. Время от времени я должна убивать, ничего не попишешь.

- И как ты выкручиваешься? - интересуюсь.

- А я не выкручиваюсь. Просто отправляюсь на охоту... Что касается представлений о смерти как о всемогущей, неумолимой даме с косой - дурацкая чушь! Нас, знаешь ли, много - по крайней мере, здесь, в Нижнем городе. И с косой, насколько мне известно, ходит только один законченный псих. Мужик, кстати. Здоровенный такой лоб... Всемогущих среди нас не наблюдается, зато почти все - милейшие люди. Ну, у меня, положим, тяжелый характер, но мы - я и тот тип с косой - скорее исключение.

- Я опять дурак и ничего не понимаю? Или ты действительно пытаешься мне втолковать, что работаешь Смертью? На полставки?

- Я не пытаюсь. Я просто говорю.

- Погоди-ка. Ты убиваешь здесь, в Нижнем городе?

- Ну что ты ерунду метешь? Как маленький... В Нижнем городе нельзя ни жить, ни умереть. Здесь можно только быть. Чувствуешь разницу?

- Чувствую... наверное. То-то со мной все как-то не так!

- Конечно. Ты просто не привык быть. Или отвык. Тебе виднее...

- Слушай, - говорю. - Если ты - смерть, расскажи мне, что бывает после тебя. А то живу дурак дураком...

- Всякое бывает, - уклончиво отвечает Ада. - Каждому свое, знаешь ли...

Глава 90

Тиртханкара

Создатель брода.

Мы сидим на низкой скамье у фонтана, извергающего не воду, а тягучий, молочно-белый свет. У меня кружится голова; Ада спокойна и сосредоточена.

Повинуясь мягкому, но настойчивому требованию, я кое-как пересказал ей свою-чужую историю.

- Тебе со мною повезло, - наконец, изрекает она. - Мне с тобой, конечно, тоже. Но, честно говоря, тебе повезло больше. Ты начал служить своему призванию задолго до того, как впервые осознал, что оно существует.

- Я, по-моему, так до сих пор ни хера и не осознал.