Читаем Енох полностью

Енох

Роберт Альберт Блох

— Сними его с меня! Сними немедленно! — кричал он, запыхавшись после бега и впиваясь ногтями в голову.

— Что случилось?

— Енох — твое существо, — я-то думал, что ты псих — может, теперь уже психом стал я сам, но прошу, убери его прочь!

— Мистер Кэссиди! Я же предупреждал вас насчет Еноха.

— Он ползает там, я его чувствую. Слышу то, о чем он шепчет!

— Но я все объяснил: Енох о чем-то просит, так? Придется дать ему это. Вы обещали.

— Не могу. Я не стану убивать, он не сможет меня заставить…

— Сможет! И заставит.

Прокурор вцепился в решетку двери.

— Сет, ты должен помочь мне. Позови Еноха, забери его — упроси вернуться к тебе. Поторопись!

— Хорошо, мистер Кэссиди.

Я позвал Еноха. Он не ответил. Я снова позвал — молчание.

— Не вышло, — вздохнул я. — Он не вернется. Вы ему понравились.

Прокурор заплакал. Это поразило меня и вызвало сочувствие. Он так ничего

и не понял. Я-то знаю, на что способен Енох, когда начнет нашептывать свои просьбы: вначале уговаривает, потом умоляет, а затем — угрожает…

— Лучше подчинитесь ему. Он сообщил, кого следует убить?

Кэссиди плакал, не обращая на меня внимания. А потом, вдруг, вытащил связку ключей, открыл соседнюю с моей камеру, вошел и запер дверь.

— Нет, — всхлипывал он, — я этого не сделаю!

— О чем это вы?

— Я не стану убивать доктора Силверсмита в отеле и отдавать Еноху его голову. Я останусь здесь, в камере — в безопасности! О дьявол, о исчадие ада…

Он повалился набок и я, сквозь разделяющую камеры решетку, видел, как он сидит, согнувшись в три погибели и впившись пальцами в волосы.

— Пожалуй поторопитесь! — позвал я его, — Иначе Енох что-то сделает. Пожалуйста, мистер Кэссиди…

Тут прокурор слабо вскрикнул и, скорее всего, потерял сознание, потому что не ответил и перестал дергать себя за волосы. Я окликнул еще раз, но он промолчал.

Что мне оставалось делать? Я уселся в темном углу своей камеры и следил за лунным светом, который всегда действует на Еноха непредсказуемым образом.

Вдруг Кэссиди завопил. Негромко и как-то сдавленно.

Я знал, что это Енох — берет то, чего хотел, — у самого прокурора.

Стоит ли смотреть? Его не остановишь, а прокурора я ведь предупреждал…

Я сидел и зажимал ладонями уши, пока все не кончилось.

Снова повернувшись, обнаружил, что Кэссиди сидел, привалившись к прутьям. Стояла тишина.

Тс-с, вот оно! Мурлыканье. Тихое, еле слышное. Так мурлычет Енох, будучи сыт. Теперь царапающие звуки — это коготки приплясывающего после охоты за пищей Еноха, мурлыканье и царапанье доносились из головы Кэссиди.

— Это Енох, да, и он счастлив!

Счастлив был и я.

Просунув руки сквозь решетку, я вытащил связку ключей из кармана прокурора, открыл свою камеру и вновь стал свободен.

Больше здесь делать было нечего, да и Кэссиди не воскресишь. Енох тоже здесь не останется.

— Ко мне, Енох! — позвал я.

Вот тут-то я чуть было в первый раз не увидел его: нечто беловатое, блеснув, метнулось из большой красной дыры, проеденной в затылке прокурора.

И я ощутил легкое, холодное и нежное тельце, опустившееся на макушку и понял, что Енох вернулся домой.

Пройдя по коридору, я отпер наружную дверь тюрьмы.

Крошечные ножки забегали по крыше моего мозга.

Вместе мы вышли в ночь. Луна сияла, все замерло в молчании и лишь тихий, счастливый смех Еноха шелестел в моем ухе.

- - -

Robert Bloch. Enoch (1946)