Эннера

— А… — выдохнула Роми. — Полностью загруженные капсулы памяти уничтожаются. Почему я раньше не думала об этом? Это ведь очевидно. Он свое жилище построил над входом в Пещеру… и при всем желании его всегда было невероятно сложно найти. Вероятно, пещера как-то экранировала его.

— Не думала, потому что не показалось важным, — сказал Ллэр. — Самар мертв, его тело рассыпалось в пепел, а домик разлетелся на щепки. Вы нашли капсулы, потом стало не до того. Да и сейчас, не в этом суть. Я готов перед каждым словом ставить «может быть» и «возможно». Нам ничего не известно о том, что конкретно запустило процесс уничтожения. Может быть, со смертью Самара начался процесс отката только потому, что все изменения держались на нем, на его жизненной энергии. Ведь мы не знаем, что он сделал, когда превратил Фахтэ в Тмиор, а вас- в атради. Но когда… Когда его пришли убивать, он не удивился, будто ждал и смирился. Не защищался, не сопротивлялся даже на словах. И он узнал…

Мира почувствовала на себе чей-то взгляд, обернулась, встретилась глазами с Алэем.

— Ты попробовала на нем тот же способ? — тихо спросил он.

Его вопрос не был обвинением, в голосе не было упрека или злости, и все равно задело. Напугало, причинило боль, заставило заново пережить те ужасные мгновения, когда на ее глазах и по ее вине умирал Самар. Захотелось оправдаться, найти всему объяснение, доказать, что не виновата. Только как? Не говорить же: это не я. Не она, а кто тогда? Кому бы не принадлежал тот голос, именно она позволила подчинить себя.

Алэй ждал ответа. Казалось, они все ждали. Даже Ллэр. Впрочем, почему это ее удивляет? Он же сказал, что готов перед каждым словом ставить «возможно». Он ни в чем не уверен, абсолютно все подвергает сомнению. И ее слова тоже. Все попытки убедить в невиновности Адана наверняка воспринимает, как укрывательство. Или еще что похуже.

Захлестнула обида, чувство вины сменилось злостью.

— Нет, изобрела получше, как видишь. Чтобы уже без осечек, как с тобой, — Мира выдернула руку, усмехнулась, поочередно разглядывая их лица. — Может, доа и атради никогда и не были врагами, но вполне могут ими стать, вам так не кажется?

— Чего? — ошалело спросил Ллэр.

— Ничего, — огрызнулась. — Адан- мировое зло, Таль ненавидит атради, я убила Самара. Замечательно! Вот вы и нашли виноватых.

— Ну, — протянул Ллэр. — Если ты так видишь все это, — улыбнулся, — то я могу продолжить ряд! Имею полное право забрать часть лавров мирового зла себе, а то и не часть. Потому что если бы не влез в эту историю со своей идеей фикс все изменить в собственной жизни… Не пошел к Самару, не полез следить за Таль и ее экспериментами в Институте Крови… Да и потом… Я ж тебя привел на Тмиор. Продолжать? — снова поймал ее за руку, она попыталась выдернуть, тогда он взял и вторую. Все так же улыбаясь, посмотрел ей в глаза. Сказал, чуть кивнув в сторону Алэя. — Он «умеет» задать вопрос. Это у меня от него. И мы все много в чем виноваты. Сейчас, раньше, еще будем. Но в данный момент мы перечисляем факты. Понятно?

Мира послушно кивнула, как-то сразу успокоилась, расслабилась, как будто прикосновения Ллэра обладали магической силой.

— Адан- мировое зло? — спросила Роми.

— Я не знаю, — ответила она, оборачиваясь к ней. — Надеюсь… Нет, верю, что нет, но… Кто-то управлял мной, заставил перенести Тени со скалы к Алэю, а оттуда на поляну, убить Самара и почти умереть самой. Самое странное, что Самар знал, кто я. А я готова поклясться чем угодно, что видела его впервые в жизни! Но он не просто узнал меня, он понимал, что собираюсь сделать, и даже не попытался остановить. Он словно ждал этого, понимаете? — Мира говорила, уже не думая, как будет выглядеть вся история в глазах Роми и Алэя, поверят ли они ей, сочтут виноватой или сумасшедшей. — Кто-то вынудил меня сделать все это. Кто-то подчинил мое сознание, выдернул с места на место. Насколько я знаю, атради так не умеют. Только мы, доа. Но зачем Адану уничтожать Тмиор?! Это абсурд. Я, скорее, поверю, что сошла с ума, и у меня раздвоение личности, чем в то, что Адан способен сознательно причинить мне вред, — она повернулась к Ллэру, прижалась, почувствовала, как он обнял ее рукой за плечи. Еле слышно добавила:- То, что случилось в его квартире, не считается.

— Адану как раз и незачем… Он чистый, изначальный, оригинальный доа. Ему если кого и ненавидеть, так Содружество. Но и то, — пробормотал Алэй. — Я успел с ним поговорить совсем недолго, но достаточно, чтобы утверждать теперь, у него нет подобных замашек. Мне показалось, он из тех людей, для которых все, что им непосредственно не мешает- не имеет значения, — усмехнулся. — Злой властелин- не его амплуа.

— Но при этом кое-что в его поведении на тот момент было просто зеркальным отображением одновременных действий Миры, — отозвался Ллэр. — Я видел одну часть и прочувствовал на своей шкуре другую. Я не думаю, что это тоже некое свойство доа как таковых. Вроде способности притягивать к себе.

— Они, кстати, могут ставить автоответчик, — буркнула Роми.

— В смысле?