Эннеады

Что же, не довольно ли этого, не следует ли остановиться на этом? Или душа еще и еще мучается родовыми болями. В таком разе, чтобы освободиться от них и родить нечто еще лучшее, пусть она всецело устремится к нему же - этому первоначалу, а мы со своей стороны попытаемся заговорить ее боли, если найдем какое-нибудь успокаивающее заклинание. Таким заклинанием или заговором пусть послужит повторение того, что уже сказано, ибо разве можно сказать тут еще что-нибудь больше? Когда дух наш воспаряет выше всего того истинного, которое он может еще обнять своей мыслью, то он теряет способность не только словесно выражать, но даже мыслить то, что стоит еще выше всего этого. Чтобы выразить понятие какого бы то ни было предмета, мышление обыкновенно движется от одного элемента его к другому, пока не переберет и не соединит их всех в одно; но разве возможен и уместен такой процесс, когда дано нечто абсолютно-простое? Тут приходится довольствоваться и тем, если произойдет хоть некоторое мысленное соприкосновение между мыслью и мыслимым, которое однако бывает так мимолетно, что пока оно есть, нет ни времени, ни возможности что-либо о нем подумать и сказать; лишь потом можно о нем вспоминать и думать. Но в самый момент такого соприкосновения душа, внезапно озаренная светом, верует, что узрела его, что этот свет исходит от него, и что в нем Он сам блеснул ей /Первоединый/. Да и должна душа веровать, что он в этот момент озаряет ее, как и из других богов кто-либо иногда освещает хижину того, кто его призывает, должна веровать потому, что сама она во тьме остается, если он ее не озаряет. Душа остается без света, когда лишена присутствия Божьего, когда же Бог озаряет ее, она достигает того, что ищет. Истинная цель существования души в том и состоит, чтобы быть в общении с этим светом, созерцать этот свет через него самого, а не через какой-либо посторонний свет; подобно тому как солнце мы видим посредством его собственного света, так и Божество душа может и должна созерцать только посредством того света, которым оно ее озаряет. Но как это достигнуть? Отложи все.

21

V.4 КАКИМ ОБРАЗОМ ОТ ПЕРВОГО НАЧАЛА ПРОИСХОДИТ ТО, ЧТО ПОСЛЕ НЕГО, И О

ПЕРВОЕДИНОМ

[Превыше всего стоит верховное начало - единое, первое, абсолютное. От него происходит второе начало - ум, начало едино-многое.]

1. Все, что следует после первого начала, происходит от него или непосредственно или посредственно и представляет собой различные порядки бытия, так что второй порядок имеет свое начало в первом, третий во втором. В самом деле, необходимо допустить, что прежде и выше всего существующего существует начало, которое отлично от всего прочего, которое всегда пребывая в самом себе, в то же время присуще всему, не смешиваясь ни с чем, которое есть единство, совершенное, абсолютное, а не такое относительное единство, какое принадлежит сущему, как его атрибут, которое выше самого бытия и сущности, и которого поэтому и ум наш не может обнять и слово не способно выразить. Если бы это существо не было совершенно простым, чуждым всякого соединения и смешения, если бы не было единым в истинном абсолютном смысле слова, тогда оно и началом не было бы, между тем как при своей абсолютной простоте, оно есть абсолютно-самобытное, самодовлеющее а по отношению ко всему первое. Напротив, то, что не есть первое, всегда нуждается в том, что ему предшествует, как равно и то, что не есть простое, а сложное, нуждается в том простом, из которого оно могло бы составиться. Итак, первое начало всего только одно и оно по существу своему есть единое. Если допустить рядом с ним другое такое же начало, тогда все равно они составляли бы одно и то же единое начало, так как тут речь идет, ведь, не о двух делах, и не об одном из них, как о первом теле; всякое тело есть сложное, и вдобавок всякое происходит во времени, следовательно, никоим образом не может быть началом; началом может быть лишь то, что само не есть происшедшее, или происходящее. Истинное начало всего есть первое или верховное именно потому, что оно есть бестелесное и абсолютно-единое, простое.