Энигмастер Мария Тимофеева

Маша не спеша удаляется от модуля. Равнодушно проходит мимо установленного в час прибытия вымпела. Ее цель – покатый пригорок метрах в двадцати по направлению к условному западу. Если туда подняться, то, может быть, удастся увидеть что-нибудь по ту сторону бортов кратера. Что это ей даст, она и сама не знает.

Здесь, вне уютных, обжитых стен модуля, ощущение одиночества становится еще более острым.

Чтобы не загрустить еще сильнее и снова начать себя жалеть, Маша неторопливо устраивается на пригорке в позе лотоса. Наверное, она первая, кому удалось это сделать в скафандре высшей защиты. А может быть, единственная, кому это вообще взбрело в голову. Без большого энтузиазма промурлыкав несколько настроечных мантр, она прикрывает глаза – все равно здесь не на что смотреть, – и предпринимает вялую попытку выстроить аксиоматику проблемы.

Ничего путного у нее, разумеется, не складывается. Она постоянно сбивается на воспоминания. И снова задает себе один и тот же вопрос, который сто раз зареклась задавать: что она сделала не так?!

Не в том смысле, что где-то допустила ошибку или отступила от правил, нет. Маша хотела бы знать, в чем она провинилась перед высшими силами, что управляют человеческими поступками, дергают за ниточки событий и сочиняют законы, по которым существует мировой порядок. За что они так ополчились на нее, что решили вдруг смахнуть со своей игровой доски?

Еще пару месяцев тому назад такие метафизические размышления не то чтобы не посещали ее вовсе, а были ей органически чужды. Жить одним днем, заглядывать в будущее не дальше очередного отпуска, а причинно-следственные связи употреблять лишь как трассы, ведущие к решению текущих задач. Вот и все. Мир выглядел дружелюбным и благосклонным к Машиным безобидным шалостям. Которых, к слову, было не так уж и много, чтобы придавать им значение. Позади, совсем близко, еще рукой подать, оставалось безмятежное, совершенно счастливое детство. А впереди протиралась такая же счастливая бесконечность.

Но что-то пошло не так. И Машин мир мгновенно схлопнулся до размеров металлической коробки обитаемого модуля на тухлой планетке. Впереди не оказалось ровным счетом ничего. Ничегошеньки.

Где она оступилась?!

5.

…Сорок шесть дней тому назад, если считать по нормализованному времени, Маша приступила к сдаче экзамена на самостоятельное вождение легкого космического аппарата класса «мини-блимп». До этого момента она совершала полеты в компании инструктора по имени Константин Сергеевич Божья-Воля, который настаивал, чтобы все звали его Костя, и забавно сердился, когда к нему обращались по имени-отчеству: «Я вам что, Станиславский?!» Было ему лет пятьдесят, не меньше, и он казался Маше если не дряхлым стариком, то человеком весьма преклонных лет. Заставить себя величать наставника, как он того желал, оказалось сложнее, чем освоить азы пилотирования. Они нарезали круги вокруг стационара, причаливали к грузовым пилонам и к пассажирским шлюзам, выходили в зону свободного поиска, где можно было покачаться на невидимых бурунах гравитационного прибоя. Инструктор Костя сидел в соседнем кресле, молчал и не вмешивался, когда Маша на своем блимпе, которому присвоила почетное имя «Трурль», совершила первый экзометральный переход в близлежащую звездную систему Чагрона, встала на астроцентрическую орбиту, а затем нырнула в верхние атмосферные слои гигантской газовой планеты Чагрона VIII. «Теперь так, – сказал Костя Божья-Воля. – Два дня на анализ ошибок. А на третий – самостоятельный рейд в систему Тьямурон. С высадкой на планету Бханмара. Меня в кабине не будет – я полечу параллельным курсом на своем блимпе». – «А где это – Тьямурон?» – спросила Маша, несколько потерявшись. «Не «где это», а «что это», – строго поправил Костя. – Выпускной экзамен. Сама найдешь систему и планету, сама высадишься, сама взлетишь и вернешься. Между прочим, будешь первопроходицей, до тебя там никто не высаживался». – «Ура-а-а! – возликовала Маша. – Я оставлю свой след в истории астронавтики! Спасибо, Константин Сергеевич, милый!..» Инструктор Костя зашипел, как вода на сковородке: «Я тебе что?..»

…На третий день, то есть сорок шесть дней тому назад, Маша выслушала напутствия товарищей по группе, получила дружеский шлепок от Эли Бортник и отправилась по длинному коридору к шлюзам галактического стационара «Тинторера». Там ее ждал добрый верный «Трурль», в котором за время тренировок она изучила все вмятины и трещины. Инструктор Костя болтался где-то в зоне свободного поиска, из педагогических соображений сохраняя полное радиомолчание. Маша залезла в кабину, загерметизировалась, ввела координаты казуального ЭМ-портала в звездной системе Тьямурон и запросила разрешение на вылет. Сменный диспетчер Витя Гуляев таковое разрешение выдал, сопроводив его тяжким вздохом: он все еще страдал от неразделенных чувств. «Хорошего дня!» – сказала Маша и отчалила.