Enigma (СИ)

Я Бог во всем, что касается моего предназначения… и не только. Если уж и посвящать свою жизнь одному делу, то только руководствуясь принципом: я – первый или никто.

В итоге, я усилил охрану резиденции и клуба, чтобы избежать проблем в будущем. Наши отношения с Джеймсом из дружеских перетекли в официально-деловые, но я знал, что рано или поздно, все изменится и нелепая обида забудется. Даже сейчас, его гложет не то, что он потерял Кэндис, а то, что девчонка обвела его вокруг пальца. Грейсона приводит в ужас мысль о том, что он мог бы привезти ЭТО в свой дом, показать отцу, и представить, как свою девушку. Насколько я знаю, сейчас Джек, как и я, полностью ушел в работу, и Премьер-Министр очень доволен его политическими ходами, особенно заключением союза с арабскими Шейхами, которого он достиг благодаря мне.

Рано или поздно, друг поймет, что какая-то лживая и расчетливая сука не стоит мужской дружбы.

Дружбы… я и сам не знаю, что это такое. И мне не нужны друзья. Но в нашем прошлом есть случай, который связывает меня с Грейсоном, да и в планах на будущее, он является далеко не пешкой, а «конем». Если смотреть на него, как на объект, из которого можно извлечь выгоду, то мы, конечно, «друзья».

Каждый день я начинаю с того, что измеряю пульс, давление, проверяю уровень гормонов, то же самое повторяю с Каспером, отмечая малейшие признаки ухудшения его здоровья. Сначала Кас перестал слышать мои команды, потом стал рассеянным… закончилось все тем, что он устроил беспорядок в заповеднике, который также находится на территории резиденции. Временами, он теряет слух и концентрацию, а через день, вновь становится собой.

Со мной будет точно также.

Первые признаки деградации моей животной копии на лицо.

Мне. Нужна. Гребаная. Таблетка. Любой ценой.

Или…

Согласно анализу, проведенному после, кхм… полового акта с Энигмой, активность клеток моего мозга возросла до прежних показателей. В последний раз, такая была еще до смерти отца.

И это меня совсем не радует.

Лучше я буду зависеть от таблетки, чем от… женщины.

Определенно.

В день, когда я буквально получил послание с того света, от отца, я как раз заканчивал шоу в «Enigma». Очередная обвязка, очередная совершенная модель… но что-то изменилось. Меня бесил тот факт, что мои модели хотели этого, они сами хотели быть связанными, и от этого я терял это незабываемое послевкусие от осознания того, что поймал в сети нечто свободолюбивое и прекрасное.

К тому же, шоу пришлось закончить раньше, так как меня ждал серьезный разговор с Аароном Купером – моим личным адвокатом, которому приходится доверять много конфиденциальной информации, поэтому я проверяю его практически еженедельно. И это мне, человеку, которому не нужны дополнительные тесты, чтобы прочитать личность. И все же, страховка не помешает, особенно сейчас, когда мой разум в любой момент может рассыпаться на кусочки.

Оно уже рассыпается. Возможно, я не замечаю этого. Не считая кратковременных провалов в памяти…

– Так о каких проблемах с передачей всего имущества отца в мою собственность, ты говорил? – в упор спрашиваю я, пока Аарон вежливо кивает моей младшей ассистентке, и провожает ее виляющие округлые бедра плотоядным взглядом. Как только она уходит, Купер, наконец, концентрирует свое внимание на мне, и, считывая с его лица все эмоции, я понимаю, что разговор будет не из приятных.

– Согласно закону нашей страны, все его имущество переходит к единственному и законному сыну. Больше у него никого нет.

– А как же твоя… – пытается вставить Купер.

– Она не моя мать, – отстраненно отрезаю я, не имея ни малейшего понятия о том, где сейчас находится эта женщина.

– Насколько я знаю, Руфус и эта женщина давно развелись.

– Да, так и есть. Я пришел не для того, чтобы поговорить о Селене, Макколэй. А о завещании твоего отца, которое всплыло, как только я начал готовить пакет документов для официальной передачи имущества.

– О завещании? – что он, бл*дь имеет в виду.

– Да, Макколэй. И боюсь, оно тебе не понравится, – я посмотрел на Купера так, что он начал непроизвольно сжиматься в одном из моих широких кожаных кресел.

– Даже если отец не оставил мне свои деньги, мне плевать, – я теряю интерес к его словам, как только понимаю, что мне на самом деле параллельны счета и имущество отца. Я люблю нашу резиденцию, но она на 1/2 принадлежит мне, и я никому не позволю отнять у меня лабораторию, и все, что таит в себе левое крыло особняка. Только через мой труп. – Мне не нужны его подачки. У меня своя компания.