Энергоблок

– Тебе доверили дело, а ты безответственный га-а-ад! Не думаешь ни о семье, ни о государстве! Толечко свою дурь ублажаешь!.. Товарищ начальник! – вдруг решительно обратилась она к майору, который несколько в смущении наблюдал за сценой: – Отдайте мне его на поруки! Больше такого не повторится… Клянусь я!.. Он ведь двадцать пять лет, почитай, отстукал, атомную бомбу делал… – Сонины глаза в каком-то полубезумии с примесью обожания обожгли Палина. – Он хороший, вправду, товарищ начальник…

Видно было, что она гипнотизировала майора, и тот, невольно тронутый ее волнением, как-то внимающе кивал ей в такт ее выкрикам, вздрагивая лицом и то тараща, то пряча глаза.

– Да-да-да… Да-да-да… – бормотал он в ответ.

Какое-го время Палин сидел словно в отупении, безучастно глядя на жену. То ли невольно, а может, по какой-то внутренней закономерности движения его взбудораженной души перед мысленным взором Палина стали возникать вдруг картины из прошлого.

…В городском саду играет духовой оркестр… Грустная музыка далекого вальса. По-теперешнему – очень наивные слова… И все равно дорогие… Круглая, огороженная высоким деревянным частоколом, танцплощадка, прозванная «тетеревиный ток» из-за частых пьяных драк…

Но для него это было место памятно. Там он впервые увидел Соню…

Рябой на фоне неподвижной листвы диск луны. Струящаяся, будто с крон деревьев стекающая музыка… Соня танцует. Стройненькая, белокурая… Рассыпчатый шелк волос…

«Березка…» – подумал тогда Палин.

Большие ясные доверчивые глаза… Березка, Березка… Он так и звал ее до того самого дня…

Ах, если бы праздничная комиссия, инспектируя территорию склада, по невежеству своему не сделала тогда предписание сдвинуть в одно место бочки с радиоактивными жидкими отходами солей плутония и пятого урана… Если бы… Тогда все для них с Соней было бы иначе…

Но произошло… Сдвинутые вместе, бочки образовали критмассу…

Значительно позднее Палин узнал, что всего лишь четырех килограммов плутония этих веществ в чистом виде достаточно, чтобы обеспечить ядерный разгон. В сдвинутых бочках было гораздо больше…

Взрыв на складах был очень мощный, хотя и не достиг полных параметров атомного.

Позже подобное явление получило название СЯР – самопроизвольный ядерный разгон…

Попавшие в эпицентр погибли сразу. Не меньше бед принесло и радиоактивное облако, низко пронесшееся над городом, лесами и полями.

Сонечка Палина, лаборантка объектовской ТЭЦ, и две ее подружки по дороге домой были накрыты облаком взрыва в полутора километрах от места аварии. Оставшийся путь доехали на рейсовом автобусе.

Спустя час – температура, рвота, понос, отеки. С неотложкой отправили в медсанчасть…

Доза, ею полученная, составила двести пятьдесят рентген. Кроме того, надышалась и наглоталась активности внутрь. Вся распухла. Выпали волосы…

Палин неделями дежурил у ее изголовья. С содроганием смотрел на жену. Милой Березки больше не было… На койке лежала отекшая, облысевшая и сильно постаревшая женщина. Лишилась сна. Лежала с открытыми глазами, тупо уставившись в пространство перед собой…

– Сонечка, милая, – просил Палин, – усни хоть немножко.

Пустые серые глаза. Глухой голос:

– Нету сна, Вова… Мне кажется, я никогда не спала. Странно думать, что где-то спят люди… А ты храпел ночью…

Палин покраснел. Соня пристально посмотрела на мужа и твердо сказала:

– Бросай меня, Вовка. Зачем я тебе такая?..

– Никогда! – ответил Палин.

Соня вдруг сильно побледнела и потеряла сознание.

– Ей вредны эмоции. Положительные тоже… – сухо сказал лечащий врач. – Нервная система еле дышит…

Лечили тогда примитивно. Давали есть сырую печень, кололи витамины и… покой… А там, куда кривая вывезет… Вся надежда на природные силы организма.

Соня ела сырую печень через силу. Плакала. Все время тошнило. Палин отирал слезы и кроваво-красный печеночный сок, при разжевывании выступавший по углам рта и струйками стекавший вниз.

Перед аварией Соня была беременна на третьем месяце. После облучения произошел выкидыш…

Отходили Соню с трудом… Вернулась домой – другой человек. Отеки, вялость. Потеряла интерес к работе, жизни. Безразличие к людям, вещам, родному дому…

Медленно, очень медленно возвращались к ней какие-то, крохи прежних сил и энергии. По существу, она стала глубоким инвалидом. Моча долгое время была радиоактивной. Неспокойная кровь. Стойкая лейкопения…

Сильно кружилась голова. Ноги плохо слушались. Заново училась ходить. Помощь Палина отвергала, говоря:

– Если не веришь, что научусь сама, лучше уж сразу закопай меня…

Ходила, держась за стену дома. Палин шел рядом, страховал.

Неожиданно врачи посоветовали рожать. Может быть, роды встряхнут организм и дело быстрее пойдет на поправку. Но легко сказать!.. Долгие годы – хроническая лучевая болезнь, привычные выкидыши…

Сашку родила в тридцать шесть. Очень слабенький. Синюшный. Еле выходили…

В довершение ко всему у Сони внезапно открылась сахарная болезнь. Высокое давление. Частые гипертонические кризы, никудышные нервы, слабое сердце…