Энергеты всех стран, соединяйтесь!

С другой стороны, для моих контактов с конторой глубокого бурения комсомол был необходим. Хотя бы для того, чтобы продемонстрировать лояльность. Да, уверен, что, когда чекисты оценят дроны и прочее, они и так будут со мной работать, но делать это можно очень по-разному. Пожать руку, сказать «молодец» и забрать себе все разработки или поддержать начинающего предпринимателя, а то и просто войти в долю. Хотя и тут были варианты.

Короче, я, как мог, успокаивал себя и уговаривал поучаствовать в этом фарсе. Да, я искренне считал это спектаклем, где у каждого своя роль. Может быть, потому что помнил рассказы матери о том, во что превратился комсомол и партия в последние годы Союза в том мире. Профанация чистой воды, видимость деятельности, пустые лозунги, на которые всем плевать. Не зря же про это ходило столько анекдотов. Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган. Столько лет прошло, а до сих пор помню.

И при этом я признавал, что здесь тот же комсомол еще не утратил своих главных функций – направлять и воспитывать. Может, как раз потому, что правительство декларировало меньше говорить и больше делать. Орать дурниной лозунги много ума не надо, работать гораздо сложнее. Так что еще при Сталине, крайне не любившем бесполезные, но помпезные мероприятия, были выработаны нормы и принципы деятельности комсомольских организаций, направленные на конкретные результаты в спорте и труде, а не пустопорожнюю болтовню. И видел результаты, тем более было с чем сравнивать.

Естественно, до идеала было очень далеко. Многие воспринимали комсомол лишь как ступеньку к хорошей жизни и не хотели особо напрягаться. Большинство таких товарищей сами были детьми партийных работников, и им было проще попасть в комиссии и бюро. Родители помогали своим чадам двигаться по карьерной лестнице, тем более что в Союзе активно продвигали развитие трудовых династий. И с одной стороны, ничего плохого в этом не было, наоборот, если человек знал, чем будет заниматься в жизни, он к этому готовился. С другой – далеко не все собирались именно работать, а не просиживать кресло в кабинете. И уж тем более такие люди не любили, когда их внезапно дергали с места, заставляя участвовать в каком-то мероприятии, от которого не будет никаких преференций.

Это я отчетливо прочитал во взгляде представительницы райкома комсомола, которую вызвали, чтобы ускорить процедуру. Обычно кандидатов сначала отбирал и фильтровал школьный комитет, и лишь потом, к какой-нибудь памятной дате, так сказать, всей пачкой привозили в райком, где проводили собеседование и принимали в комсомол либо отправляли восвояси. Процедура была отработана десятками лет, отшлифована до блеска и особо никого не напрягала. Пару дней в месяц посидеть в президиуме с умным видом несложно. А мой случай выбивался из общей картины, что не прибавляло настроения некрасивой полной девице лет двадцати пяти, злобно зыркающей на меня из-под очков.

Еще больше ее раздражала Сикорская, оказавшаяся одним из поручителей. София со своими белоснежными волосами и точеной фигуркой была очень красивой девушкой, я это признавал. Эдакой Снегурочкой, которую хочется обогреть. Даже я, прекрасно зная ее характер, нет-нет да и заглядывался. Что уж говорить об остальных. Вон половина комиссии, та, что мужского пола, то бишь комсорги выпускных классов, едва ли не слюни пускали, раздевая ее глазами.

Естественно, женская часть от этого бесилась. Так что я не без оснований подумывал, что Сикорская предложила свою кандидатуру, чтобы завалить меня. Ведь сейчас девки начнут вымещать зло, а кто для этого лучший вариант? Вот именно. Но я для себя давно решил, что прогибаться ни под кого не буду. Отклонят кандидатуру, ну и плевать. Проживу. Но унижать себя не позволю.

– Товарищи! – Закончив листать мое дело, представитель райкома Ирина Олеговна Зайцева, как она нам представилась, отодвинула папку и решительно сняла очки. – Честно говоря, я не понимаю, зачем вы меня вызвали. Какое вообще может быть решение по хулигану, стоящему на учете в детской комнате милиции? Вы что, хотите, чтобы в ряды Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодежи вступил преступник?! Вы чем вообще думаете?! А если, да какое если, он обязательно запятнает гордое звание комсомольца, опорочит светлое имя Ленина, ведь недаром наш союз именуется именем вождя мирового пролетариата! Как вы будете смотреть в глаза товарищам, вы подумали?! Поэтому решительно заявляю, что я категорически против кандидатуры данного товарища! На этом предлагаю закончить. Кто за, кто против?

– Браво, бис! Браво, бис! – Я вальяжно развалился на стуле, лениво хлопая в ладоши. – София, а ты чего не хлопаешь? Это же чистый восторг. Девушка в будущее заглянула эдак походя, а вы не радуетесь? Нехорошо.

– Чеботарев, прекрати паясничать! – прикрикнула на меня Алена Михайловна Яковлева, наш секретарь комсомольского комитета школы, и тут же повернулась к представительнице райкома. – Ирина Олеговна, давайте не будем торопиться. Ошибиться может каждый…