Энергеты всех стран, соединяйтесь!

Парень, Чеботарев Семен, был буквально залит кровью. Оба глаза заплыли, нос сломан минимум трижды. На импровизированной арене виднелись выбитые у него зубы. Одна нога не слушалась, а пальцы на руках были переломаны, даже торчали под неестественным углом. Но при этом он не сдавался, пытаясь идти вперед и атаковать.

Его противник, Галкин Тимур, сынок инструктора обкома партии, наоборот, выглядел презентабельно. Дорогой японский спортивный костюм, прическа, которую он поправлял даже сейчас. А вот его поведение на ринге выглядело не так красочно. Пользуясь полной беспомощностью противника, который и стоял-то с трудом, Галкин бил, но делал это весьма подло. Целился в виски, суставы, горло. Старался как минимум изувечить соперника, хоть и скрывал это, маскируя за обычными ударами. Однако опыта Орлова хватало с избытком, чтобы с легкостью прочитать все намерения подростка и его цель. Но самое главное, что Виктор Михайлович не учил его подобным трюкам. Пока не учил.

Тренер не был пацифистом, скорее наоборот. Его задача была обучить бойцов максимально быстро и эффективно выводить противника из строя. Если надо – то убить. И без разницы, каким образом. Красивые позы и благородные жесты хороши для рыцарских романов, а вот для солдат вредны и тем более противопоказаны для разведчиков и диверсантов. Другое дело, что подростки были не теми, кому можно преподавать подобное. И психика еще не готова, и физически они не умеют соизмерять силы. Да и в целом причин учить детей убивать нет. Дать основу, научить драться, двигаться, думать – это пожалуйста. Но не более. Однако Галкин все же демонстрировал именно такие, опасные для него и окружающих знания, что наводило на определенные мысли. Впрочем, делиться ими Орлов не спешил. И выключил запись до того, как в дверь постучались.

– Можно? – В кабинет шагнул капитан Тихомиров, улыбаясь во все тридцать два. – Здорово, Михалыч!

– Заходи, Илья, – махнул рукой тренер. – Садись. Чай будешь?

– Конечно! – кивнул капитан, выкладывая на стол из портфеля конфеты, халву и пряники. – Заскочил по дороге в магазин.

– «Птичье молоко»? – Орлов подхватил коробку одной рукой, другой щелкнув выключатель электрического чайника. – Неплохо. Помнишь, значит, мои вкусы.

– Да их забудешь, – рассмеялся Илья Демидович. – После того как я с этой коробкой бежал через весь город, отбиваясь от всех подряд, вряд ли когда это забуду.

– Но донес же? – невозмутимо отмахнулся Виктор Михайлович. – Всего-то сломанная рука, несколько ребер и ключица.

– И трещина в черепе, – добавил Тихомиров. – Хорошее было время.

– Ты жаловаться пришел? – Тренер поставил кружки на стол. – Тогда выход там. Без тебя нытиков хватает.

– Не, меня все устраивает, – рассмеялся капитан и тут же стал серьезным. – Ну как там Чеботарев?

– Да как обычно, – пожал плечами Орлов. – Техники фактически никакой, двигается кое-как, понтов выше крыши. Единственное, голова вроде варит, но и то не факт.

– Я не об этом, – поморщился Тихомиров. – Все это о нем я и так знал. Что насчет моего дела?

– Твоего… – Тренер неспешно разлил кипяток по кружкам, кинул туда по пакетику индийского чая со слоном и задумчиво принялся макать их в воду. – По твоему могу сказать, что он точно не одержимый. Но это не точно.

– А подробности? – весь подобрался капитан, даже забыв про чай. – Так одержимый или нет?

– Ты чего от меня хочешь? – вздохнул Михалыч. – Я тебе что, гидрометцентр, чтобы никогда не ошибаться?

– Очень смешно, – скривился Тихомиров и тоже взялся за кружку. – Так что с ним? Ты же понимаешь, что я сейчас должен решить, ликвидировать его, просто закрыть где-нибудь на всю оставшуюся жизнь или пусть живет.

– Ну решай, – усмехнулся Орлов. – Поставил я его в круг, против всех остальных. Без защиты, это, кстати, он сам предложил.

– И как? – навострил уши капитан.

– Не перебивай! – цыкнул на того тренер. – Естественно, его начали бить. Техники нет, привык на улице драться, короче, даже девчонки его разделали как бог черепаху. Разве что могу сказать, что упертый, этого не отнять. Даже когда вырубали, приходил в себя и продолжал драться. Но самое интересное началось после второго нокаута.

– Ну?! – Глядя, как тренер спокойно прихлебывает чай, Тихомиров не выдержал: – Михалыч, ну не томи!!!

– Как был торопыгой, так и остался, – снова усмехнулся тот. – Разве что бегаешь быстро. Так вот, я думал, после второго нокаута он не встанет, но Семен поднялся и словно превратился в другого человека.

– Значит, все-таки одержимый. – Было видно, что Илья разочарован, но тут же получил газетой по голове. – Ой! За что?!

– За то, что балбес! – припечатал Орлов. – Я же сказал, «словно» и «в человека». Слушай, что говорят! Внешне он не изменился, да и проявлений одержимости не было. Совсем не было, я несколько раз проверил. Но вот поведение, движения – все стало другим. Полное впечатление, что перед тобой опытный боец, владеющий навыками французского бокса.

– Сават? – удивился капитан, но потом кое-что припомнил. – Да, Семен говорил, что он в детстве им занимался.