Эми и Исабель

— Да нормально. Эй, не беспокойся. — Он коснулся ее лица, провел ладонью по волосам. — Ты такая хорошая, Эми. — И он вздохнул шумно, брови сошлись уголком. — Просто я ужасно хочу… все было замечательно, но ладно. — Он отодвинулся от нее, открывая дверь. — Мне надо отлить, и срочно, кстати говоря, — добавил он, выскользнув из машины, но вернулся и заглянул в окно. — У тебя ведь раньше были длинные волосы?

Эми кивнула.

— Так я и думал. Я на пару минут, только место найду, чтобы отлить. — Он пошел по тропинке. — Никуда не уходи! — прокричал он.

Она смотрела, как он шел через папоротники и подлесок, отводя ветки, наклоняя голову. Она закурила, думая о мистере Робертсоне, вожделение к нему свело судорогой тело, как будто бы вся она — один пустой желудок. Она закрыла глаза, положила голову на подголовник, вспоминая, как она обнажила грудь перед ним в тот день в машине, свои голые ноги, ощущение прикосновения его терпеливых пальцев. Он тоже должен это вспоминать. Она была уверена, что он помнит. Она знала, что он вернется за ней.

— Эми!

Она открыла глаза и посмотрела в сторону леса. За эти несколько минут наступил вечер, холодный воздух наполнился осенними запахами.

— Эй! Эми!

Она поспешно вышла из машины, смяв стебель золотарника дверью.

— Эми.

Пол ломился через заросли, лицо его сияло.

— Господи Иисусе, Эми, — были видны свежие царапины на его загорелых руках, когда он потянулся к ней, — ты должна это увидеть. Охренеть можно!

— Что? — спросила она и пошла за ним. Она оцарапала ноги кустами ежевики, еловые ветки пружинили ей в лицо.

— Ни хера себе! — сказал Пол снова, ныряя в заросли, его кроссовки сплющили два бледных колокольчика, пробившихся сквозь хвою. — Я тут нашел машину, иди сюда, глянь! — показал он рукой.

Они вышли на поляну. Синий автомобильчик стоял на опушке леса. Пол взял ее за руку и притянул к себе.

— Я думал, брошенная машина, как бы, и колеса или на запчасти продать чего, так что я открыл багажник, и, ты не поверишь, на хер, что я там увидел.

Она подумала, что он нашел деньги, может, чемодан денег. Они уже почти добрались до машины, когда оттуда пахнуло таким смрадом, будто что-то сгнило, как бывает, если проходишь мимо мусорного бака, который жарился несколько дней на солнце.

— Ну и вонь, — сказала она, сморщив личико и глядя на Пола.

Лицо его блестело от пота, когда он жестом показал на машину и открыл багажник.

— Ты не поверишь, Эми. Смотри!

Исабель вымыла фрукты. Тарелки были расставлены. Чашки вынуты из буфета. Китайский фарфоровый кувшин для сливок, который принадлежал еще матери Исабель и который Исабель любила (она улыбнулась ему заговорщицки, как будто его нежный мерцающий блеск был материнским пожеланием счастья), уже красовался на серебряном подносе рядом с сахарницей. Торт в центре стола соседствовал с вазой фруктов, тюльпаны — рядышком.

Чудесно. Просто чудесно.

Кларки будут здесь в любую минуту. Обитатели этого района Ширли-Фоллс не опаздывают. В пять минут восьмого Исабель налила сливки в кувшин, это были натуральные сливки, а не порошковые, к чаю или кофе, если они предпочитают кофе. Исабель собиралась предложить и то и другое.

В семь пятнадцать голова уже трещала. Она проглотила две таблетки аспирина и съела печенье, стоя у раковины. Потом она пошла в гостиную и присела на краешек дивана, листая журнал. Дважды ей послышался звук автомобиля на дороге, и она встала, чтобы осторожно выглянуть через кухонное окно, не желая быть замеченной. Но никто не появился.

Стемнело. Исабель включила еще одну лампу в гостиной. Она загадала: «Пойду наверх и зажгу лампу в спальне, а когда вернусь — они будут здесь».

Но их не было. Спускаясь по лестнице, слоняясь из гостиной в кухню, она чувствовала, что весь дом наблюдает за ней, подобно хорошо воспитанному ребенку, ожидающему начала представления. В семь сорок пять Исабель вымыла руки и тщательно вытерла их, затем набрала номер Эйвери Кларка.

После четырех гудков она почувствовала слабость в ногах, облегчение: они были в пути, конечно.

— Алло? — сказал Эйвери. В комнате отчетливо слышались чьи-то разговоры.

— О, — сказала Исабель, — да, привет. Ой, это Исабель.

— А, Исабель, — сказал Эйвери, — привет.

— Я тут подумала, может, вы заняты. — Исабель оглядела кухню, чашки готовы, поднос блестит, тюльпаны подняли головки над вазой с фруктами.

— Заняты? — спросил Эйвери.

— Возможно, я ошиблась. — Исабель зажмурилась. — Я думала, вы с Эммой собирались ко мне в гости.

— Сегодня? О, черт возьми, это сегодня вечером?

— Я так и думала, — сказала Исабель извиняющимся тоном, — возможно, я все перепутала.

— Боже мой, — сказал Эйвери, — это моя вина. Я, кажется, забыл совершенно. К нам друзья пришли.

Исабель открыла глаза.

— Ну, в другой раз, — сказала она, — все в порядке.

— Я прошу прощения, — сказал Эйвери, — черт, я ужасно сожалею. Так много всякого. Эти тусовки в церкви и еще много чего.

— Все замечательно, — повторила Исабель. Она никогда не слышала о каких-либо тусовках в церкви. — Правда же, ничего. Мы попробуем в другой раз.