Эльминстер в Миф Дранноре

Хэмира Ваэлвора, наблюдавшего за происходящим, развернуло и спиной швырнуло в колючий кустарник.

Трое Старимов вздрогнули и бросились во весь опор прочь от башни, в свалке толкая друг друга и торопясь убраться подальше от этого места. Однако фиолетовый поток не иссяк и превратился в три пальца. Каждый палец следовал за одним из эльфов, а настигнув, прорезал его насквозь.

Личные мантии Старимов вспыхивали видимым светом. Один маг замер, когда его опутал черно-фиолетовый дым, вскинул руки, а потом упал и остался лежать недвижим.

Другие два мага кружились вокруг себя и что-то, Эл не разобрал что, кричали друг другу: их высокие голоса были искажены отчаянием и безумным страхом. Кажется, «старый дурак» приготовил для них чуть больше развлечений, чем они ожидали.

Тело упавшего Старима выбросило искры и последние, уже невнятные слова смертельного заклинания, а потом все угасло. Его голова, прижавшаяся щекой к старому пню, так и осталась отвратительно и неестественно повернутой набок, а остальная часть тела медленно таяла и стекала в землю.

Открыв рот от изумления, Ваэлвор пялился на происходящее, но два оставшихся в живых Старима даже не обратили внимания на павшего родственника, потому что деловито плели очередное заклинание. По мере того как порхали их пальцы, воздух вокруг двух эльфов стал трещать и стекать, как скатывается масло по внутренней стороне заполненного водой шара. Крошечные пятнышки света мерцали здесь и там, пока маги плавно кружились, переплетая запутанные узоры магии.

В то время как разворачивалась эта двойная фантасмагория, над головами Старимов появились два светящихся бледно-зеленых облака. Они отбрасывали достаточно света, чтобы стали видны сверкающие капельки пота на напряженных эльфийских загривках и усердно работающие челюсти.

Тем временем, тихо расцветая и набирая свет, одно облачко уплотнилось, собралось в сферу и начало вращаться. Мгновением позже то же произошло и со вторым облаком, и обе сферы стали сильно раскачиваться в воздухе над эльфийскими магами.

Ваэлвор опять выругался, черты его липа заострились. Он побледнел так, будто его лицо высекли из молочного мрамора.

Из разбитой башни заструился красный туман, подползая к незваным гостям длинной, незыблемой волной. Чуть не сбивая друг друга с ног, эльфы начали судорожно хватать из-за поясов жезлы, волшебные палочки, драгоценные камни и прочие мигающие безделушки и швырять их в сферы над своими головами. Каждая вещица, попавшая в цель, начинала лениво плавать внутри сферы, не причиняя ей никакого вреда.

Красный туман был в одном шаге от них, когда один из Старимов выкрикнул какое-то одно-единственное звучное слово – а может, это было имя, – и все принадлежности для волшебства внутри его сферы сразу выстрелили, разрывая воздух на части темнеющими, мрачными трещинами мерцающих звезд. Трещины стали втягивать в себя и сферу, и волшебные игрушки, и красный туман, и часть сада, и даже передний фасад башни. Потом все исчезло с высоким звуком, похожим на вздох.

Второй Старим торжествующе захохотал и тоже произнес слово, которое побудило к действию предметы в сфере над его головой.

Они поднялись, как мухи, которых согнали в жаркий день с какой-то гадости и, вырвавшись, ударили смертельным залпом ярких лучей в отдельно стоявшую башню. Та с оглушительным грохотом взорвалась, осыпая все вокруг дождем камней и поднимая облака темно-красной пыли, как какое-нибудь древнее или неудавшееся волшебство.

Трещина, возникшая вслед за этим, оказалась маленькой и втянула в Себя только сами волшебные вещицы и сферу, в которой они до этого находились. А потом все тоже исчезло; нет сомнения, что заклинание и должно было подействовать именно таким образом.

Два оставшихся в живых Старима, пристально глядя на башню, опять задвигали руками, сплетая незнакомое но, по-видимому, сильное заклятие. Судя по тому, как слаженно действовали эльфы, они видели Митантара, вполне еще живого и очень деятельного.

Эл решился. Он понесся над темнеющим садом, набрал самую большую, какую смог, скорость и врезался в Ваэлвора. На этот раз ощущение было такое, будто его в грудь ударило раскаченное общими усилиями бревно. Он чуть не испустил последний дух, захлебнувшись беззвучным криком, но все-таки пронесся сквозь тело мага и воткнулся в голову ближайшего Старима, как брошенное крепкой рукой копье.

От этого удара Эльминстера закрутило, завертело и понесло в темноту, трясущегося от боли настолько сильной, что прерывалось дыхание. Золотистый туман сумеречного, полубессознательного состояния закружился вокруг него.

Тем не менее Эл успел с удовлетворением заметить, что тот Старим, которого он ударил, катается по земле, скуля и хватаясь за голову. Другой эльф недоверчиво уставился на товарища и потому не увидел темноватой фигуры, выползавшей из башни. Следом за эльфом тянулся шлейф дыма. Фигура могла быть только Митантаром.