Здесь человек гораздо ближе к дикой таинственной природе. В городе не гремит молния и не дует ветер? Конечно, дует и слышен гром. Но я не помню чтобы молния попадала в кого-то или во что-то в пределах города, нанося урон – поваленный столб и оборванные электрические провода восстанавливали, чуть просыхал асфальт. Я помню, в городе как-то был случай, когда человека убило упавшим рекламным щитом, но не знаю куда эту жертву отнести – к жертвам стихии или прогресса. Даже моя прабабушка, живя осенью в городе, спокойно смотрела телевизор с чашечкой чая, пока на улице завывал ветер и сверкали молнии, но в загородном доме это был уже совсем другой человек – чуть на горизонте появлялись грозовые облака, как она выключала от греха подальше электричество и начинала молиться. Очень жаль, что такой контраст виден только в ситуациях с переживанием ужаса, при переживании изначальной природной красоты такое переключение в сознании современного человека практически не происходит. Вот вам и разница между paganus и urbanus. Наши города уже не окружены крепостными стенами, не столько из-за отсутствия войн, сколько из-за необходимости постоянного расширения, роль зубцов на городских стенах теперь выполняют небоскребы, защищая человека от внешних опасностей.
Ветер в городе – это что-то постороннее и почти незаметное, в то время как в деревне ветер, срывающий с твоей головы бейсболку, это тот же ветер что мчит по небу темных всадников, которые всегда готовы убить, это то же ветер, что развевает ленточки на майском шесте, и тот же самый ветер, что нежно на своих ладонях переносит семена вереска.
Дело не в плохом обучении в школе, в незнании физики, или в больной фантазии, просто наше мифо-поэтическое мышление иногда прорывается наружу. Мне виделась Дикая Охота, а физику Роберту Оппенгеймеру при созерцании ядерного взрыва, явился образ Вишну в его аспекте разрушителя. И совсем недавно на глаза мне попалось упоминание случая, произошедшего в 1956 году и описанного в news chronicle: молодого сапера убило молнией; сержант, описывая эту бурю, сказал что вокруг будто шла война, тьма сгущалась и казалось словно кто-то пытается впечатать людей в землю огромным молотом.
В такие моменты расколдованный мир трещит по швам.
Вернуться в город полностью у меня уже не получилось, ибо я был не способен вновь войти в городской ритм, что очень расстраивало и меня, и моих родителей. Вернулся в родительский дом я только после окончания школы, чтобы поступить в университет. С тех пор жизнь вновь перевернулась с ног на голову, и теперь, как только оканчивался учебный год, я собирал вещи и ехал к тете.
«Бросай своё изучение рунической магии. Психология – вот настоящая магия!» – сказали мне родители, когда я оканчивал школу. Я послушался совета и поступил в наш городской колледж на факультет психологии. Изучая ради расширения кругозора устаревшие теории и теории прогрессивные и современные, я всё больше и больше остывал к этой дисциплине. Возможно, находись я исключительно в студенческом вакууме, это остывание и не произошло бы, но я видел во что превращается психология, выйдя за пределы университетской среды. ТВ-шоу, популярные книжонки по психологии – в них было всё меньше и меньше научного, и всё больше «эй, я знаю что ты хочешь услышать, моя книга по психологии даст тебе это!».
Мне оставалось отучиться последний курс, когда я уехал на месяц навестить тётю в свой любимый северный край. Время пролетело незаметно, и вот вещи были вновь собраны и я готов был к последнему рывку на пути к получению высшего образования.
Невольно мне вспоминается отрывок из исландской саги о Ньяле, я помню её не очень хорошо, да и запутаться в самой длинной саге не мудрено. Гуннар, из-за серьезной опасности для жизни, должен был уплыть из Исландии, но, соскочив со споткнувшегося коня, он, мысленно прощаясь, последний раз посмотрел на родной дом и сказал: «Как прекрасен склон холма, таким красивым я его ещё не видел, как светло поле и скошенный луг, я вернусь домой и никуда не поеду». Правда, Гуннару это решение стоило жизни, а мне лишь спустя годы принесло огорчение, что я не перетерпел последний год обучения и не получил диплом о высшем образовании. Тогда я также повернулся спиной к автобусной остановке и пошел обратно в деревенский дом.
III
Всей этой красотой я наслаждался не один. Здесь у меня были верные друзья. По сути, мы были даже чем-то большим, чем друзья. У нас было своё маленькое эзотерическое подполье. Если бы мы разработали ритуал посвящения, то могли бы стать настоящим орденом. Мы интересовались всем: древней историей края, кельтским язычеством, ранним христианством, рунами, гностицизмом, уфологией и многим другим. Нет, каши в голове у нас не было, изучением рун занимались только двое (и то отдавали предпочтение разным алфавитам), остальные предпочитали огамическое письмо, да и к уфологии серьезно относились не все. Несмотря на всю пестроту нашей компании, как ни странно, в ней не было только атеистов.