Елизавета. В сети интриг

Вот так началась курляндская жизнь Анны. В чужой стране, одинокая, окруженная недоброжелателями, не зная ни языка, ни культуры, она полностью подпала под власть Бестужева. Человек весьма решительный, он очень быстро принудил герцогиню делить с ним ложе. Анна не чувствовала себя ни хозяйкой в своем доме, ни герцогиней в своих владениях. Да и власти у нее не было никакой – герцогством после смерти Фридриха Вильгельма формально владел его дядя Фердинанд.

Герцогиня Анна, нелюбимая, неуважаемая, всем мешающая, но неприкосновенная, как икона, в Митаве нужна было только русским, которые стремились держать крошечное герцогство под полным контролем. Удобнее всего это было делать под предлогом защиты бедной вдовы – племянницы русского царя.

При любой возможности Анна пусть ненадолго, но уезжала в Петербург. Однако и здесь ей не было покоя – царица Прасковья, беспредельно добрая и ласковая к старшей дочери Екатерине, была весьма жестка с Анной.

Единственным человеком, который по-доброму относился к герцогине Анне, была императрица Екатерина Алексеевна, посылавшая нечастые весточки митавской «узнице». Неспешная переписка между тетушкой и племянницей длилась до самой смерти Екатерины Первой. Анна в письмах жаловалась на безысходную бедность и полнейшее одиночество – жить почти десять лет вдовой да еще вдали от родины было ох как непросто. Но найти для герцогини нового жениха было еще сложнее: тот должен был удовлетворять все заинтересованные стороны – и Россию, и Польшу, и Пруссию. Мало этого, своими действиями не нарушить столь хрупкого равновесия, едва-едва сложившегося в Европе.

И тут вдруг на сцене истории появляется более чем достойный кандидат на руку Анны – Мориц, граф Саксонский, внебрачный, но признанный сын Августа Второго. Молодому энергичному человеку надоела служба во французской армии, и он решил устроить свои династические и семейные дела.

Мориц сразу понравился и курляндскому дворянству, и самой Анне. Понравился настолько, что она бросилась за помощью в устройстве этого брака к Александру Меншикову. Тот с поручением Екатерины Первой направлялся в Курляндию. Анна не скрывала своих чувств – и Мориц ей люб, и политические интересы ни в малейшей степени не пострадают.

Но Меншиков сам с большим интересом поглядывал на престол Курляндии. Те самые политические интересы, ах, бедная Анна, заставляют всесильного Александра Данилыча отказать ей в помощи: ежели Мориц станет Курлянским герцогом, то Польша получит слишком лакомый кусок. А в Петербурге этого, понятно, вовсе не желают.

И Анна, поняв, что любви не бывать, решила, что и сам Меншиков не так уж плох. Но тут то ли Меншиков замешкался с согласием, то ли Анна не смогла достойно изложить всю пылкость вспыхнувших в Александру Даниловичу чувств. Не получив решительного согласия, герцогиня отправилась в Петербург, чтобы просить о содействии императрицу Екатерину. Но та на этот раз помогать не стала – интересы империи превыше всего. Анне пришлось вернуться в Митаву, где ее ждали неприятные дела с местной шляхтой, пытавшейся еще более урезать доходы герцогини.

Итог оказался весьма печален – Морица изгнали из Курляндии русские войска. Он вернулся во Францию, вновь стал «под ружье», а много позже прославился как один из выдающихся полководцев, покрыв свое имя славой, добытой на полях сражений. Меншикову тоже пришлось покинуть Митаву – Петербург не стал раздражать союзников, под дулами артиллерии заставляя избрать Александра Даниловича герцогом.

И Анна осталась у разбитого корыта.

Правда, одиночество, на которое она столь усиленно жаловалась, было вовсе не таким уж печальным – роман с Бестужевым продолжался. Однако вскоре резидента отозвали в Петербург. Но у Анны почти сразу появился новый фаворит – Эрнст Иоганн Бирон.

Судьба сведет с ним Анну на всю жизнь. Умирая, она отдаст ему самое дорогое, что имела, – власть над империей, – и не ее вина, что он не сумеет бесценный подарок удержать… Однако об этом чуть позже.

Сейчас же мы вернемся в Митаву, чтобы рассмотреть выражение лица Анны, получившей весьма странное письмо от Тайного совета, в коем ее приглашали на царство в Россию. Приглашали, опутав множеством оговорок и условий. Но Анне хватило ума приглашение принять – ведь быть царицей, пусть и с властью ограниченной, много лучше, чем прозябать в холодной, стылой Курляндии.

Какой она была царицей? Судите сами: любила драгоценности, дорвавшись до возможности их иметь в любых желаемых количествах, не любила править, предоставив это своему «душечке» Бирону, любила развлечения, привычные для своего времени, но сейчас бы удивившие нас своей вульгарностью и даже скабрезностью, любила охоту, причем предпочитала палить по птицам прямо из окон дворца.

Строгая блюстительница общественной морали, однако, совершенно не скрывала связи с Бироном. Отношения эти осуждались верой, законом и народом (о чем она точно знала из дел Тайной канцелярии).