Эликсир Любви

— Не переживай, все ученые такие! — успокоила меня тетушка. — Они живут в своем мире, углубившись в свои исследования, и лишь иногда выныривают на поверхность, что бы вдруг удивиться, что жизнь не стоит на месте. У мужчины время течет по-другому Оно у них более сжато. Это для тебя прошло три месяца, а для него — всего один миг. Как только он завершит свою работу, он сразу же начнет активно действовать. Мне кажется, он собирается с духом, что бы вновь завоевывать тебя. Ты же столь стремительно от него сбежала!

— Дождемся сентября! — пожала я плечами. — А что вы знаете о Сергее Петровиче?

— Он из Иркутска, мечтает создать свое пароходство, но пока главный его капитал — мужская сила и желание сделать что-то грандиозное. В Петербург приехал по делам, и я обещала ему в письме, что ты покажешь ему город. Однако со всеми этими событиями с Аннушкой совсем забыла тебе про это сказать. Но я даже не удивлена, что вы познакомились и без меня.

Не удивлены? — переспросила я. — Жаль, что я познакомилась, с ним вся зареванная. Тетушка посмотрела на меня оценивающим взглядом: Что-то мне подсказывает, что именно с зареванными глазами молодая женщина выглядит наиболее трогательно.

2006

Я посмотрела на себя в зеркало над передним сиденьем и, увидела мое зареванное лицо, покачала головой. «Как можно в таком виде идти к мужчине? — спросила я саму себя. — И зачем надо было так расстраиваться из-за того, что могут отобрать права?..»

Но слезы все равно душили меня из-за несправедливости происходящего. Я даже не поняла, что случилось, когда увидела гаишника, спешащего ко мне и потребовавшего мои права. Каким-то образом я выехала на встречную полосу, кружась по Исаакиевской площади в поиске места для парковки, даже не увидев этого, погруженная в свои мечтания о предстоящей встрече. И вот гаишник ушел в свою машину оформлять мое нарушение, а я сижу и рыдаю из за собственной глупости. Звук зазвеневшего телефона прорвался Сквозь мои рыдания.

— Лариса, вы где? — услышала я вопрос заждавшегося меня Богдана.

— В машине, — всхлипнула я.

— Что случилось?

— У меня хотят отобрать права, потому что я не туда заехала.

— Вы далеко?

— Если выйти из «Астории», то налево, напротив Исаакиевского собора, на стоянке.

— Я сейчас приду! — пообещал Богдан и уже через минуту уже о чем-то говорил с гаишником. Еще через две минуты права лежали у меня в сумочке.

— Как вам удалось с ним договориться? — Я восхищенно смотрела на своего спасителя.

— В нашем мире власть и деньги решают все! — пожал плечами Богдан. — А я обожаю решать чужие проблемы. Можно сказать, что я этим занимаюсь профессионально. Мы уже сидели в уютной тишине холла «Астории», ожидая кофе и наслаждаясь игрой тапера. «Вообще-то, если Богдан по прабабушкиной классификации относится к клану правителей, то тогда он действительно любит помогать и решать чужие проблемы», — мелькнула у меня мысль, когда я слушала рассказ Богдана о себе. Когда-то в молодости он играл в баскетбол профессионально, одновременно работая юристом и готовя кандидатскую по политическим партиям. В тридцать лет стал депутатом Киевсовета, бросим профессиональный спорт и играя только для удовольствия. Сейчас, в свои тридцать пять, Богдан работает в секретариате президента, одновременно заканчивая докторскую.

— А чем занимается юная леди в свободное от общения с гаишниками время? — обратился он ко мне, закончив свой краткий доклад об успехах.

— Маркетингом тренинговых программ, — постаралась я обтекаемо сформулировать свое увлечение женскими практиками.

— Господи, я совсем забыл. — Богдан вдруг ринулся со своего места по направлению к стойке ресепшен. И через минуту вернулся с охапкой розовых пионов. — Я же заказал для вас цветы!

1906

Сергей вошел с охапкой розовых пионов и бордовых георгин.

— Сергей Петрович Панкратов! — доложил дворецкий. Я даже ожидала, что так буду волноваться, услышав его имя. Я не знал, какие цветы вы любите, поэтому купил пионы для вас, Софья Николаевна, а георгины для Варвары Васильевны смущаясь, Сергей протянул мне пионы, а георгины — тетушке.

— Точнее, наоборот, пионы для Варвары Васильевны, а георины для Софьи Николаевны.

— Благодарю, — улыбнулась тетушка. — Я люблю и пионы, и георгины. Я помню, что ваша матушка обожает хризантемы. Как она поживает? Пойдемте пить чай, и вы расскажите нам все последние новости Иркутска.

— С удовольствием! Я привез вам письмо от матушки, — следуя за тетушкой в столовую, Сергей остановился на лестнице и повернулся ко мне: — Варвара Васильевна, разрешите называть вас просто Варя? — Сергей дождался моего кивка и, смущаясь, продолжил: — Я так рад, что вижу вас снова. Софья Николаевна обещала и своем письме, что вы покажете мне город.

— Прямо сейчас? — опешила я. — Но мы же собирались пить чай!

— Чаю попьем, — загрустив, нехотя согласился Сергей. — А потом сбежим! От острого взгляда тетушки не ускользнуло страстное желание Сергея увести меня поскорей на прогулку.