Эликсир Купрума Эса

– Я бы мог управлять поступками людей. В какой-то мере… – Купрум Эс опять прошёлся взад-вперёд. – Я боюсь, что ты меня не поймёшь, но попытаюсь объяснить. – Он сел на стул, повернувшись к Зое, опираясь ладонями о колени. – Видишь ли… эта жидкость действует на структуру некоторых участков нашего головного мозга и резко повышает его способность к излучению. А это излучение может воздействовать на мозг другого человека. Ты понимаешь меня?

– Н-не совсем, – призналась Зоя.

– Гм! Да! – Купрум Эс помолчал, пожевал губами. – Ну, скажем, вот так: я мог бы воздействовать на мозг другого человека и заставить его выполнить моё указание. То или иное. Да!

– Значит, это вроде гипноза?

– Не совсем так, но близко к этому. Да, близко.

– И вы… вы могли бы только подумать: «Сделай то-то!» – и человек сделал бы?

– Не так! Да, не так! Внушение делается только через слово. При этом я должен сосредоточиться. А если человек заткнёт себе уши, ничего не выйдет, тут я буду бессилен. Вот так!

Зоя поглядывала то на стаканчик с замечательной жидкостью, то на старого учителя, такого с виду обыкновенного, и её снова взяло сомнение: а в своём ли Купрум Эс уме? Она осторожно спросила:

– Значит… значит, вы могли бы крикнуть: «Люди! Будьте все моими рабами!» – и люди стали бы?

Купрум Эс снова заходил, заложив руки за спину и почему-то склонив голову набок. Подбородок у него задрожал.

– Ты меня оскорбляешь, Зоя! Вот именно! Оскорбляешь, подозревая в таких отвратительных замыслах. Оскорбляешь!

– Почему оскорбляю, Куприян Семёнович? Вы меня извините, конечно, только…

– Потому что это – фашизм, да! Это – тирания! Это безнравственно и жестоко, вот так! А ты меня подозреваешь…

Зоя встала. Она никак не могла понять, почему так рассердился старый учитель.

– Куприян Семёнович, я ни в чём вас не подозреваю, я просто так сказала, а…

Купрум Эс остановился перед ней. Он держал руки за спиной, но уже не сутулился.

– У моего эликсира куда более скромное предназначение. И куда более гуманное. Вот именно! Я должен был бы обратиться к каждому человеку индивидуально, да! И притом с совершенно конкретным, физически выполнимым для него указанием. А если бы мне потребовалось, чтобы он выполнил другое мое указание, то я должен был бы обратиться к нему вторично, тем же повелительным тоном и так же сосредоточившись. Вот так, моя уважаемая, да!

Купрум Эс сел, закинув ногу на ногу, обхватив руками колени. Села и Зоя. Некоторое время длилось молчание.

– Куприян Семёнович, а почему вы уверены, что жидкость получилась? Ведь вы же её не испытали!

Купрум Эс снова смотрел куда-то мимо Зои, но говорил на этот раз не вяло, а твёрдо, даже немного торжественно:

– Никто не видел атома, но на основании расчётов и косвенных наблюдений люди расщепили атомное ядро, построили атомные электростанции, создали бомбы…

– Значит, и вы на основании расчётов?

– Вот именно! Да! – Купрум Эс вдруг ссутулился, и голос его зазвучал мягче: – Я всё, детка моя, рассчитал, кроме «сущего пустяка»: человеческий желудок эту мерзость не воспринимает.

Наступила тишина. Молчал Купрум Эс, молчала и Зоя. Только слышалось, как падают капли из крана в мойку. И вдруг Зою осенила идея:

– Куприян Семёнович! А что, если не в желудок, а в кровь? Укол сделать!

Куприян Семёнович посмотрел на неё очень внимательно, глаза его сузились, и впервые Зоя увидела, как он улыбнулся тонкими бледными губами.

– У тебя неплохо голова работает, да! Я и сам об этом думал, но это невозможно. Только через пищеварительный тракт. Именно! А в кровь… мгновенно образуется тромб – и смерть. Вот так! Да!

Опять помолчали.

– Куприян Семёнович… А что бы вы сделали, если бы смогли это… ну, проглотить?

И опять Зоя увидела, как старый учитель улыбнулся:

– Очень много хорошего, детка, да! – Теперь Купрум Эс мечтательно смотрел поверх Зоиной головы. – Очень много хорошего! Вот, например, у нас на этаже живёт художник… Талант изумительный, неповторимый! Но пьёт. Неделями пьёт. Губит себя. Жена уходить собирается, никакие врачи не помогают. А я бы помог, да! Вот именно! Я бы приходил к нему каждое утро и говорил: «Аркадий Иванович, сегодня ни грамма!» Или, например, Игорь Смирнов из девятого «Б»: умнейший парень, светлая голова, но лодырь неимоверный! Ничего не делает дома. Только шпаргалки изобретает… Остроумнейшие шпаргалки, да! Я бы и его выправил, вот так! Подходил бы каждый день и приказывал: «Приготовь все уроки!»

– Куприян Семёнович! А почему вам каждый день нужно приходить и приказывать, чтобы художник не пил, чтобы лодырь делал уроки? Разве нельзя прийти и сказать художнику: «Не смей больше пить! Никогда!»

Прежде чем ответить, Купрум Эс немного помолчал.