Эликсир бессмертия

Стив объяснил Богдану, что работает в научном центре при Всемирной организации здравоохранения и что бумаги Богомольца очень важны для медицинских исследований.

Богдан, как говорится, «университетов не оканчивал», но отличался природной сообразительностью и Стиву, конечно, не поверил. Истина, впрочем, его не волновала. Тем более что помимо денег был ещё один серьёзный повод принять предложение. У этого «повода» было имя — Галя. Была она из города Счастье, что на Донбассе. Богдану очень хотелось увидеться с ней во время этой поездки на Украину.

Родители Богдана сбежали из СССР в лето 1945-го, когда отряды советской милиции были брошены на зачистку хмельницких лесов от националистов-бандеровцев. Василь Кирилюк, прихватив молодую жену Наталью, драпал одним из первых, ибо таких, как он, ждала страшная кара за содеянные преступления. Им быстро удалось перебраться в Канаду, где в 1955 году у них родился сын Богдан. Василь Кирилюк был маленького роста, с влажными злыми глазками, но сын пошёл в мать и вырос красивым, рослым парнем с раскатистым баритоном; разве что чрезмерно маленький лоб делал его внешность далёкой от совершенства. С канадками он не особо сходился — ему нравились славянские девушки: украинки, русские, из семей, давно обосновавшихся в Канаде. Но Василь больше всего боялся, что сын сойдётся с девицей из новой волны украинских иммигрантов: «Шоб я цix курв в нашем хаусе не бачив!»

Проходил Богдан неженатым до тридцати трёх лет, пока не встретил на дискотеке Галю. Она была родом из маленького городка в Луганской области. Родители её — в прошлом шахтёры — не говорили даже на украинском и уж тем более на английском. Но Галя — бойкая, прилежная — выучила английский и смогла приехать в Канаду: сначала учиться, а потом и работать осталась.

Она сразу понравилась Богдану. Смешливая, симпатичная, чернобровая… Но родителям про неё сказать было нельзя: «Она вообще полурусская! Сгноит батя девку…» Они встречались тайно от его родителей. Их отношения зашли очень далеко, и Галю очень обижало, что Богдан не зовёт её замуж и даже с родителями не знакомит — у неё в семье так было не принято. В конце концов они сильно поссорились. Галя уехала на родину. Богдан всё ждал, что вернётся, только возвращаться она почему-то не спешила.

Василь Кирилюк и его жена общались на смеси украинского, суржика и того особого английского, на котором говорили уехавшие за океан выходцы из советской Украины. Но Кирилюки родину не вспоминали, с родственниками связей не поддерживали, даже среди бывших земляков держались особняком. Отец получал пенсию, на жизнь хватало. Понять отношение старого бандеровца к СССР можно было по тому, как он реагировал на новости из Союза по телевизору: сразу переключал, прошипев под нос злобное ругательство, иногда даже сплюнув. Богдан с вопросами не лез, но ненависти отцовской не разделял, возможно, из-за того, что мама Наталья, когда баюкала маленького Богдана, тихо-тихо, лишь бы Василь не услышал, пела ему русские колыбельные.

Для близких и знакомых Богдан работал дистрибьютором компьютерных комплектующих. Но свой главный доход он получал от другого. В своё время Богдан отслужил во флоте, после чего оказался в канадском спецназе, причём был там одним из лучших. После службы его вызвал на разговор офицер спецслужб, сделав предложение, от которого трудно был отказаться. Сказал, что их ведомству время от времени требуются исполнители деликатных поручений, для которых нежелательно задействовать штатных сотрудников. И Богдан, уволившись со службы, сделался таким «наёмником»: за приличное вознаграждение выполнял разного рода поручения, требовавшие профессиональных навыков. Устранять ему никого не поручали, но были и такие задания, когда надо было уметь воспользоваться оружием.

Первое впечатление от Киева было не лучшим — мусор на улицах, наркоманы, разбитые мостовые. Разруха быстро накрыла необъятные просторы всех уголков бывшего, ещё только вчера великого Советского Союза.

Погуляв по Крещатику, он внезапно захотел позвонить Гале. Перед отлётом он звонить не стал — решил связаться с ней уже из Киева. Зайдя в телефон-автомат, набрал номер.

— Здоро́во! Я тут приiхал в ваш Киев… А тут такой хэл! Ладно, сама-то как?

И тут Галя, давно ждавшая звонка, выпалила, не откладывая:

— А у меня всё хорошо. Хлопчик у меня будет! Не говорила тебе… Знала, что беременна, но ты замуж не зовёшь — вот и не говорила. Всё думала, позвонишь, поговорим… А сейчас сказали — мальчик. Так что ты как хочешь…

Богдан опешил — настолько этого не ожидал.

Услышав молчание, Галя завелась:

— Мы справимся! Ничего нам не надо. Мы — не такие, как вы, у нас Краснодон рядом. У нас все шахтёры, все герои! Мы и без вас справимся!

Распалившись, Галя чуть не плакала, а Богдан стоял, прислонившись к стенке телефонного автомата, и растерянно думал: «Як же с дитём мне теперь…» Потом, как мог, её успокоил: мол, в Киеве с делами покончу — и к тебе рвану, слышишь? Галя, разрыдавшись, повесила трубку.