Эльфы Цинтры

— Они попробуют остановить вас. Даже попытаются убить вас. Я не выдумываю.

— Просто делай то, что я сказал.

Она начала собирать упаковки из разных коробок, засовывая их в карманы, пришитые внутри плаща. Она действовала быстро и без разговоров, в то время как он еще раз произвел краткий обзор помещения, держа один глаз на открытом люке. Если они намеревались убить его, то сделают это, когда он будет выходить, думая добраться до него, пока он не догадался о своей защите. Сенатор рассказал им, кто он и что он, предупредил их о его посохе и приказал действовать быстро.

Он покачал головой.

Он увидел вторую дверь в задней части комнаты.

— Что за этой дверью? — спросил он ее.

Она оставила свое занятие и посмотрела в ту сторону, куда он указывал.

— Ничего. Еще одна комната, но она пустая. Запечатана. Сенатор расплавил замки, чтобы остался только один вход. Если мы попытаемся взломать их, то охранники услышат и позовут подмогу.

— А если не услышат?

Он подошел к двери, приложил свой посох к петлям и призвал магию. За пару секунд огонь сжег железные зажимы и дверь открылась. Обломки заблокировали путь с другой стороны, но он разгреб их, проходя внутрь. Комната за дверью была захламлена, но вобщем–то пустой. Возможно, в свое время она служила цокольным этажом склада, но все, что там хранилось, давно исчезло.

У дальней стены комнаты наверху рампы были открыты широкие скользящие двери.

— Ты закончила? — спросил он ее.

Она кивнула и присоединилась к нему.

— Как вы это сделали?

Он взглянул на ее пятнистое лицо:

— Моим особенным посохом.

Они прошли мимо обломков через комнату до скользящих дверей. Логан потратил мгновение, чтобы проверить, что Ящерицы не подозревали о том, что он сделал, но не ощутил их присутствия. Не обнаружил никакой другой опасности. Он шагнул через отверстие, девушка сразу за ним, и они вновь оказались снаружи.

После этого они долгое время шли, делая круг подальше от этого склада, а затем направились к тому месту, где он оставил свою машину. Глубокая тишина и темнота ночи сопровождали их побег. Сначала они не разговаривали, храня молчание, не желая выдать ни единого знака, где они находятся. Если Сенатор решил послать за ними погоню, они не хотели давать ему никакой подсказки.

— Нам нет необходимости спешить, — вдруг произнесла девушка, повернув свое пятнистое лицо к нему. — Он не пошлет меня искать прямо сейчас.

Логан вопросительно приподнял брови.

— Не пошлет? Почему? Он не хочет вернуть свою собственность?

— Он не верит, что вы согласились забрать меня с собой. Не сейчас. Он будет думать, что вы уйдете один.

— Ты же говорила, что он не хочет терять своею собственность.

Она отвернулась.

— Да, не хочет. Он знает, что я попытаюсь уйти с вами; прежде я тоже пыталась.

Просто он не думает, что вы согласитесь взять меня.

— Не думает? Почему?

— Потому что я — урод, и он считает, что никто не захочет меня, кроме него.

Они проходили мимо того места, где он впервые встретился с этой девушкой, когда снова появилась Крольчиха, идя немного в стороне, ее подскакивающая походка не давала усомниться, что это она, несмотря на невозможность разглядеть ее черты.

— Можно, мы возьмем ее с собой? — спросила девушка.

Логан пожал плечами.

— Кошка, которая знает достаточно, чтобы разглядеть под кожей характер человека, слишком ценна, чтобы бросить ее.

Хоть она и отвернулась, он готов был поклясться, что уловил улыбку.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Лунный свет освещал темный ландшафт, вычерчивая крыши и стены зданий, высвечивая плоские, пустые поля и растекаясь по темному покрытию шоссе. Свечка следовала в нескольких шагах за мальчиком с изуродованным лицом, стараясь не отставать, чтобы не почувствовать резкий рывок шнура, который он повязал вокруг ее шеи, дабы предотвратить ее от побега. Она почти ничего не сказала с тех пор, как они ушли, слишком напуганная, чтобы сделать что–то еще, кроме как следовать за ним. Но к этому времени они шли уже почти два часа, и она чувствовала возросшую усталость.

— Как долго нам еще идти? — спросила она.

— Столько, сколько мне надо.

— А это сколько?

— Сколько необходимо, чтобы вернуться.

— Вернуться куда?

Его изуродованное лицо обернулось к ней. В единственном хорошем глазу отразилось раздражение.

— Туда, откуда меня увезли твои дружки.

— К твоей семье?

— К моему племени. — Он откашлялся и сплюнул. — Семья — это у тебя, а не у меня.

Она прошла еще немного и сказала:

— Я не хочу идти.

— Меня не волнует, что ты хочешь.

— Зачем ты это делаешь?

— Что именно?

— Тащишь меня с собой.

— Потому что мне это нравится. Потому что я могу, — он что–то пробормотал, но она не смогла разобрать, затем сказал: — Я делаю с ними то же, что они сделали со мной. Я забираю тебя так же, как они забрали меня. Посмотрим, как им это понравится.

Она снова какое–то время молчала.

— Что ты собираешься со мной делать?

— Еще не знаю. Не решил.

— Ты не должен этого делать, — она еле сдерживала слезы. — Ты должен отпустить меня.

— Заткнись!