Эльфы Цинтры

Мир изменяется, Малыш K, и я не уверена, что он когда–нибудь изменится обратно.

Он не позволял прежде беспокоиться по этому поводу, в безопасности убежища Цинтры, надежно скрытого от людей и их безумств, в его собственной маленькой части мира. Но думая теперь о том, куда Эльфийские камни могут привести его, как только он их найдет, он хотел верить, что сможет их найти. Если он признавал, что и Эллкрис, и Анжела Перес говорили правду и что оценка Симралин была точной, тогда на что должен быть похож мир, если он стоит на грани уничтожения?

— Хватит летать в облаках! — прошипела ему в ухо Эриша.

Он понял, что отстает. Не говоря ни слова, он поспешил закрыть разрыв, краска залила его лицо.

Они достигли Ашенелла, никого не встретив, луна снизилась на небе, но не настолько низко, чтобы они не могли ясно видеть. Могильник был огромен, обширное пространство засаженных деревьями пригорков, растянувшееся вниз и вверх по целому ряду пологих холмов. В нем не было ни ворот, ни ограды, кроме стены деревьев и поднятого ландшафта, которые создавали естественный барьер для тех, кто мог случайно забрести сюда. На этом месте рос кустарник и невысокие деревца, чтобы пригорки и холмики оставались нетронутыми. Перевитая виноградной лозой ольха образовала покрытые листвой арки, обозначая входы с запада и востока. Здесь заканчивались дорожки, ведущие к могильнику.

Они встали у западного входа, где мрак был самым глубоким.

— Один из нас должен остаться здесь на карауле, — тихо произнесла она, собирая их поближе. — Скорее всего, это я. Вероятно, я узнаю стражников, которые смогут нас обнаружить, и уговорить их не трогать нас.

Эйли протянула свою руку и коснулась ее руки своими мягкими пальцами.

— Лучше я. Я могу спрятаться и эльфы меня не увидят. А если возникнет какая–нибудь угроза, я смогу предупредить вас быстрее и незаметнее.

Четверо остальных переглянулись, а затем Анжела сказала:

— Эйли права. Она — лучший выбор.

Они бросили последний взгляд вокруг, удостоверяясь, что они до сих пор были одни, а затем, оставив Эйли под тенистым покровом деревьев, двинулись вперед в темный кафедрал Ашенелла. Кирисин оглянулся на Эйли, посмотрев на ее детское лицо, бледно мерцающее в лунном свете, а затем отвернулся.

Теперь роль лидера взяла на себя Эриша, виляя среди групп каменных надгробий, двигаясь вглубь территории к более старым участкам. Лунный свет лился сквозь верхушки деревьев узкими лучами, пронизывая мрак, копьями втыкаясь в темную землю. В некоторых местах свет исчезал совсем, но, в основном, они смогли проложить свой путь без труда. Ночные птицы одиночными криками нарушали окружающую тишину, а тени сов, летавших наверху, проносились мимо них как привидения. Кирисин боролся с предчувствием, волнами поднимающимся внутри. Он не боялся, по крайней мере, пока.

Но его страх скрывался только лишь из поля зрения, он мог появиться в момент. Это держало его на грани, внимательно следя и за собой, и за остальными. Они должны быть очень осторожными, говорил он себе. Не должно быть никаких ошибок.

Они прошли мимо небольших надгробий в лес гробниц, склепов и мавзолеев, наземных могил, которые сгорбились в темноте среди высоких давно уже выросших деревьев. На каменных дверях и притолоках были вырезаны рунические символы и странные существа. Эти могилы были очень древними, настолько древними, что некоторые из дат указывали на времена до появления человеческой расы. Многие были написаны на древне–эльфийском, некоторые на неизвестных языках. Они выглядели каменными гигантами, спящими чудовищами, ожидающими пробуждения.

Кирисин посмотрел на Симралин, но ее, казалась, совершенно не волновали могилы, ее лицо было спокойным, а движения расслабленными, пока она шагала впереди него. Она всегда была такой — под самоконтролем, уверенная в себе, и в этом он завидовал ей.

Эриша достигла участка Ашенелла, над которым доминировал огромный каменный мавзолей, окружавшие склепы и гробницы ютились в его тени. Имена на всех меньших детях мавзолея были вырезаны одинаковыми заглавными буквами: ГОТРИН.

Они разделились, чтобы покрыть как можно большую территорию, пробираясь через лабиринт надгробий, читая имена и даты жизни, выискивая упоминание о Панси Ролт Готрин. Ничего не находилось, пока они не обошли все надгробия и осматривали их еще раз на обратном пути, когда Кирисин, привлеченный запутанной резьбой на стенах огромного мавзолея, заметил странный символ, вырезанный на плоской и немаркированной поверхности с боку могилы. Он с минуту всматривался в него, стараясь понять, что это, стал отходить, когда ничего не пришло на ум, а затем остановился и повернулся взглянуть еще раз, и сквозь него пронесся поток осознания.

Символ, если внимательно присмотреться, можно было разобрать. Он состоял из трех эльфийских букв, наложенных друг на друга. Буквы были П, Р и Г — первые буквы имени Панси Ролт Готрин.

— Эриша! — прошипел он.