Эльф из Преисподней. Том 3

Из-за навязчивой полупрозрачности мало что получалось разглядеть. Однако, приложив немного фантазии, я различил полотенце, обёрнутое вокруг талии; влажные, слипшиеся волосы; и слабый аромат душистого мыла.

Нет, ни о каком мыле и речи не шло. Это была фантазия Эллеферии. Но она вкладывала в фантазию столько усилий, что она частично воплотилась в реальность.

Если бы богиня с таким же усердием стремилась выйти на связь, получилось бы поговорить с ней уже на Плутиносе.

Эллеферия раскрыла рот, готовясь взорваться гневной тирадой, но я опередил её:

— Ты сочинила в своей брошке целый душ?

— А что мне ещё было делать?! Там же жутко скучно! Даже среди вечно умирающих и возрождающихся солдат было веселее. Вот я и спроектировала пару комнатушек.

— А ты не задумывалась над тем, что если бы ты не вложилась в обустройство своего якоря, то выбралась из него значительно раньше?

Эллеферия скептически ухмыльнулась. Широким жестом обвела окрестности.

— Предлагаешь мне мучиться здесь так же, как остальным? Боюсь даже представить, через что вы прошли.

— Твои способности могли пригодиться. Я разочарован в тебе.

— А мне что с того?

— Как твой учитель, я обладаю над тобой некоторой властью. К примеру, способен наказать тебя за нерадивость…

Переписать кусочек реальности, испорченный божественным проявлением, было трудно, но во мне взыграла гордость. Эллеферия нарывалась на урок.

Призрачное полотенце истончилось и исчезло. С громким воплем богиня обняла себя и сдвинула колени в попытке скрыть всё интересное.

Вышло посредственно.

Неявные капли влаги на её коже тематически перекликались с болотом. Я мельком подумал о том, чтобы спихнуть Эллеферию в трясину — реального вреда ей это не нанесло бы, но царапнуло бы её самомнение.

— Только попробуй, — огрызнулась богиня.

Как, должно быть, приятно читать намерения, касающиеся тебя.

Шум привлёк Верилию. При виде призрака богини хвост суккубы заметался — словно у разозлённого кота перед прыжком.

— Ты совсем спятил? — зашипела она, — Сначала машешь божественными силами, потом забираешь паршивый меч, а теперь ещё какую-то дрянь призвал?! А если её кто-то увидит?

Я сомневался, что перевозчик сообразит, кого застукал, даже если уткнётся Эллеферии в грудь. Уж больно тупым выглядел.

— Это я дрянь? Ты, помесь летучей мыши и козла, будешь меня оскорблять?!

— Поддерживаю трупика. Ты чересчур снисходителен к суккубе. Убей её. А потом убей ещё десяток-другой дьяволов, — подала голос Тхуан.

— И почему же ты раньше не устраивала священных походов, если такая праведная?

— Одна я мало что могу. Раскрыть потенциал может лишь носитель божественных сил. Такой, как ты. С тобой я могу куда больше, чем без тебя. Если бы ты подходил под условия, я стала бы ещё сильнее, но приходится работать с тем, что есть.

— Какие условия? — насторожился я.

— Не знаю. Мне никто не сообщал, — беззаботно ответила Тхуан, — Просто ощущаю, что во мне дремлет мощь, которая недоступна без подходящего владельца. Ты снял часть ограничений, однако этого мало. Отринь сомнения и возглавь легион, который уничтожит нечестивцев! Или что-то в этом духе. Подозреваю, что ты маловато убивал плохих парней. Убей больше, вырасти в силе. Разве не прекрасная сделка?

Я заглушил её назойливый лепет. Нет, я не питал иллюзий и прекрасно понимал, что ассоциировать богов с добром и светом нельзя. Бывали нейтральные боги. Бывали боги, при упоминании которых отъявленные злодеи зеленели от зависти.

Однако Универсум проводил отчётливую грань между дьяволами и богами. Они ненавидели друг друга. И раз уж дьяволы воплощали в себе пороки, по идее, богам следовало бы подхватить добродетели.

Чего нет, того нет.

Пока я разбирался со своенравным клинком, перепалка Верилии и Эллеферии достигла пика. Кончиком хвоста суккуба ткнула богиню в бок — вернее, попыталась. Хвост беспрепятственно прошёл сквозь призрачную фигуру.

— Проекция? Или ты дохлая?

Я поднял руку, останавливая Эллеферию. Либо от едкой ремарки, либо… судя по эмоциям богини, терпение у неё закончилось. И если бы она как-то повлияла на Верилию, то обессилила бы и немедленно утекла обратно в брошку. А этого я допустить не мог.

— Уймитесь. Мне нужно кое-что проверить. Если вы разнесёте плот, лучше от этого никому не станет.