Эльф из Преисподней. Том 3

— Что толку в гаввахе, если он не даёт хризалид? Для них нужно соответствующая почва. А тут, — Верилия брезгливо махнула рукой, указывая на мясные кучи, — сплошное мещанство, заплывшее жирком. Сельское счастье — это всё ещё счастье крестьянина, не больше и не меньше. Я уж молчу про запах.

Она прокашлялась:

— Тяжелый смрад, и вонь, и мокрый гной
Пронизывают воздух непроглядный;
Земля смердит под жидкой пеленой[1].

Возле мясных куч суетились, отрезая шматы плоти, тощие рабы. Их ноги тонули во влажной почве, пропитанной подкормкой, они то и дело оскальзывались, давая повод скалящимся надсмотрщикам пустить в ход кнуты. Невольников, забитых до смерти, их товарищи расчленяли и удобряли ими кучи.

— Своеобразный быт, — согласился я, — Сама сочинила?

Суккуба помедлила с ответом.

— Нет, это… Неважно.

Я не собирался лезть к ней в душу (не только потому, что сомневался в наличии души у дьяволицы) и перевёл разговор в другое русло:

— Выше нос! Если так пойдёт дальше, мы окажемся на Земле в два счёта.

— Ага, на той самой Земле, где правит Иешуа.

— С ним я разберусь, когда подойдёт черёд.

— Для начала разберись с вторжением войск Коцита. Или хотя бы придумай, как появиться там без того, чтобы тебя сразу заковали в рабские оковы.

В словах Верилии содержалось здравое зерно. После того как суккуба бросила дурацкие попытки побега и смирилась со своей участью, я стал позволять ей ходить в сёла для пополнения припасов (рюкзак с хризалидами оставался у меня). Однажды суккуба принесла на своём хвосте любопытный слух. Правитель Коцита, Бамет, тысячелетиями показательно игнорировавший Землю, внезапно созвал легионы, чтобы вторгнуться на неё.

Если это не смахивало на проделки Карнивана, тогда я уж не знал, куда пристроить этого гадёныша. Его явно занесло в Запределье, после чего он захватил тело какого-то высокопоставленного дьявола и убедил владыку Коцита в том, чтобы нарушить негласный нейтралитет.

И как бы меня ни грела мысль, что Карниван замыслил разрушение целой планеты, лишь бы досадить мне, я подозревал, что его мотивы мной не ограничивались. Нашёл ли он путь обратно на Эфирий? И если да, какую роль играла в этом Земля?

— Ты знаешь, кто такой Астарот? — вдруг вспомнил я давнего знакомого, призванного в Петроградской академии.

— Понятия не имею.

— Он звал себя великим герцогом и дьяволом познания. Утверждал, что командует миллионами разумных.

— Насколько мне известно, в Универсуме нет такого титула, как великий герцог. Может, на каком-то отдельном плане придумали что-то такое. И, может, он действительно командует миллионами. Дьявол познания — это серьёзная печать. Но, зная чудаков, которые лезли на Землю до недавнего времени, сомневаюсь, что он важная шишка. Не в масштабах Универсума, по крайней мере.

Что ж, это обнадёживало. Я и без того обзавёлся сворой высокопоставленных недоброжелателей. Хоть и держался тише воды, ниже травы.

— Почему ты называешь дьяволов, которых призывали на Землю, чудаками?

Верилия недоумённо моргнула.

— Потому что они конченые придурки. Кому, кроме идиотов, захочется лезть на план, которым вертит могущественный бог? Но нет, отдельные личности вбили себе в башку, что на Земле хранятся артефакты невообразимой силы, нашли способ передать тамошним смертным ритуалы призыва… Одно время тупицы, мнившие себя авантюристами, выстраивались в очередь, чтобы попасть туда. Естественно, они ничего не нашли, мода сошла на нет, но ритуалы остались. Наверное, земные смертные продолжают вызывать неудачников, добровольно передавших им правильные заклятья.

Я вспомнил моё знакомство с Нани.

— Да. Иногда даже успешно.

Болтовня увяла. Минут пять мы сидели, каждый думая о своём, пока Верилия не встрепенулась.

— А ты стойкий для смертного. Твоя сестрица забилась поглубже, лишь бы не видеть, что творится на полях, а тебе словно наплевать.

— У каждого своя участь. У меня — ехать в телеге и терпеть вонь, у рабов — рождаться для того, чтобы превратиться в еду для еды.

По правде сказать, мне нравилось наблюдать за мучениями невольников. Их страдания насыщали меня. К несчастью, всё чаще проскакивали колкие молнии жалости, которые я списывал на осколок ангела. Божественного паразита творившееся на Церере бесило, и он недовольно сжимал щупальца, побуждая меня освободить угнетённых.

Как всегда, лизоблюды богов и здравый смысл лежали в параллельных плоскостях мироздания.

— Звучишь так, словно ты дьявол, а не эльф, — сказала Верилия и хмыкнула, — Ты точно не одержим кем-нибудь без своего ведома?

— Ничуть, — честно ответил я.

— Ладно, — Она хлопнула себя по коленям, — Признаю, твой план пока работает. Мы скрылись от преследователей, хотя раньше я думала, что от Мементо Мори должники уходят только ногами вперёд. Хвалю. Можешь прекратить класть между нами пикси, перед тем как заснуть. Я не прирежу тебя во сне. И на что ты вообще рассчитывал? Что я не замечу фею и наступлю на неё, а её истошный визг разбудит тебя?