Эльф из Преисподней. Том 2

С другой стороны… Я поглядел на оскалившийся череп, что уставился на меня с фуражки. Посмотрел на оттиск ромбовидного древа на дверях автомобиля.

Триумвират не стеснялся демонстрировать истинное лицо. Не пытался воздействовать исподволь, быть лицемерным безошибочным светочем, оставлявшим лишь видимость свободной воли.

Я поймал себя на мысли, что не отказался бы познакомиться с обществом Манхэттена поближе.

Как славно, что я овладел эльфом!

— Откуда ты узнал, что мы прибудем в Манхэттен? И уж тем более — когда прибудем? — внезапно спросила Лютиэна.

Эльф почесал подбородок. Выглядел он застигнутым врасплох.

— Мы на ты? А, почему нет? — Он хлопнул в ладоши, словно ставил печать на контракте, — А что до твоего вопроса… У всех свои маленькие тайны, Лютиэна. Я ведь не пытаюсь вызнать секрет твоей красоты, а ты, между прочим, очень красива.

— Лесть вместо ответа тоже входит в программу Триумвирата? — поинтересовалась сестра, и эльф ухмыльнулся. Было в нём что-то бесшабашно-дикое, прятавшееся за внешней прилизанностью.

— В мире гигантов выжить одному маленькому вольному городу непросто. Особенно в периоды, когда под боком начинает играться в войнушку очередное поколение диких индейцев. Так что нам пришлось обзавестись отличной разведкой, чтобы быть готовыми ко всему.

Он лениво ткнул в кнопку на двери, и из неё выкатился мини-бар. Ардовен вытащил бутылку изо льда.

— Будете?

Все отказались. Естественно, кроме меня.

Я захотел подыграть.

— Вот это правильно! Отличное сицилийское, пятнадцать лет, горячее, как кровь итальянских девушек.

Вино провалилось в горло жидким пламенем. Ни я, ни Нани не привыкли к алкоголю. Я — потому что презирал потребность смертных в еде, Нани — потому что был чернокнижником-затворником, полностью запоровшим любой намёк на социальную жизнь.

Итог наших объединённых усилий был очевиден: вино мне не понравилось. Кислая дрянь, от которой в желудке ощущение, будто проглотил уголёк.

Если такова была на вкус кровь итальянок, я искренне сочувствовал тамошним людоедам.

Ардовен же с видимым удовольствием смаковал напиток. Эльф практически терялся на фоне сидения: чёрный мундир и тёмные брюки с высокими сапогами сливались с кожаным салоном.

Кусочек темноты. Летающие руки и голова без тела.

Нет, я определённо не мог захмелеть от одного бокала.

— Лучше, чем разведка, у Триумвирата поставлена лишь одна вещь, — сказал Ардовен, когда все уже приготовились к тому, что остатком поездки завладеет тишина.

— И что же это? — без особого желания поинтересовался я.

— Контрразведка, — многозначительно бросил эльф и рассмеялся, словно отмочил отличную шутку.

Его никто не поддержал.

А я разглядывал свой бокал и думал, что если в вине вдруг окажется яд, то я даже не буду обижаться на смерть. Напоследок убью ублюдка, конечно, но в своей преждевременной кончине буду виноват лишь я.

И с чего меня потянуло распивать алкоголь?

Знал ли Ардовен, какую роль поручил мне Финголфин? И почему мог не знать, если с лёгкостью предугадал наше появление и возник именно тогда, когда у нас начались неприятности?

— Ещё вина? — предложил эльф, и я мотнул головой в знак отказа.

Он пожал плечами и налил себе добавки.

— Берите от жизни всё, пока молоды, — сказал он, изучая жидкость на просвет, — И держитесь в стороне от политики. Политика — удел взрослых, разве не так?

От его лица на мгновение повеяло жутью. Затем он снова стал собой — улыбчивым весёлым Маат’Лаэде, чьи принципы позволяли убить, и глазом не моргнув.

Не то чтобы я имел моральное право осуждать его.

— Фаниэль поможет вам развеяться, ручаюсь за неё. Она всегда была эксцентричной особой. Пусть её пути не совпадают с путями Триумвирата, мы приветствуем разнообразие… пока оно не мешает.

Высадили нашу компанию возле очередного дома-башни, который Ардовен обозвал небоскрёбом. Я подивился точности прозвища — действительно ведь подпирал небосвод.

Подбросивший нас эльф был так добр, что сообщил номер этажа, где жила тётушка. Квартиру говорить не стал; ограничился заявлением, что мы сами всё поймём, едва увидим.

И действительно, понять было легко. Но сперва пришлось пережить поездку на лифте.

Лифты я не любил. Они навевали болезненные воспоминания о рассказе знакомого. Тот когда-то был вынужден ютиться внутри бутылки на дне моря вместе с одним джинном, оказавшимся до жути унылым соседом.

Кроме того, джинн, как порождение огня, был невероятно обидчивым и вспыхивал при любой возможности.

Едва знакомый выбрался из бутылки, как прикончил джинна. До чего сладостный был миг!

Так вот, лифт преизрядно напоминал спёртое пространство бутылки. Где-то рядом то и дело позвякивало, кабину потряхивало, как кувшин, который задевала хвостом рыба.

Бр-р-р…

Опознать жилище Фаниэль сумел бы даже ребёнок, никогда в жизни не видевший эльфов.

Потому что тётушка заграбастала целый этаж небоскрёба в личное использование.

А ещё потому, что просторную прихожую перед лифтовой площадкой оплетали лианы. Они тянулись по стенам, обвивали бесстыдно распахнутую дверь, которую вряд ли получилось бы закрыть.