Элементарно, Ватсон!

— Помилуйте, миссис Хадсон! — Доктор вручил Алисе шляпу и трость. — На самом деле мне следовало навестить вас гораздо раньше. Ваше сочувствие — после того как Мэри не стало — меня искренне тронуло… — Он замолчал и с нескрываемым восторгом оглядел гостиную. — В моей жизни столько всего переменилось. А тут все как прежде.

Я только улыбнулась и не стала ему ничего говорить. В те времена, когда доктор Ватсон был моим постояльцем, еще до его женитьбы, мы иногда пили вместе чай в гостиной. Мистер Холмс обычно тоже присоединялся к нам. Не считая того последнего трагического дня. Но, осмелюсь сказать, он бы тотчас заметил мои новые шторы. Мистер Холмс вообще был во многих отношениях человеком очень внимательным.

Зная заранее, что будут гости, я позаботилась о чае. Доктор Ватсон сел за низенький стол, а я налила две чашки дымящегося чая и принесла свежеиспеченные лепешки.

— Надо полагать, его комнаты сданы теперь кому-то еще? — спросил Ватсон.

— Нет, пока не сданы, — ответила я, предлагая гостю варенье из крыжовника.

— Как, до сих пор? Вы не сдаете свои лучшие комнаты почти три года?.. — Доктор был озадачен. — Прошу прощения, миссис Хадсон, что вмешиваюсь в такие материи, но для вашего бюджета это, должно быть, очень серьезная брешь?

— Ну, не такая уж серьезная. Мистер Холмс, перед тем как уехать из Лондона, заплатил до конца года. Более того, уже после вашей женитьбы он сам настоял на увеличении платы. За поврежденное имущество.

— Какое имущество?

— Он весь мой ковер прожег какими-то веществами. И эти следы от лап на обоях — недели не проходило, чтобы сюда не являлись всякие оборванцы. И вы, конечно, помните, как он палил по моей любимой каминной доске, чтобы изобразить на ней инициалы ее величества?

(По правде говоря, я тогда была в таком же негодовании, как и другой мой квартирант, мистер Пауэлл, бухгалтер из Сити. Он жил прямо над мистером Холмсом. Он тогда и забил тревогу.)

Доктор, улыбаясь, положил ложечку варенья на крошечный кусочек лепешки и уверил меня, что он-то все помнит.

— Я дважды писала мистеру Майкрофту Холмсу. Спрашивала, что делать с личными вещами его брата. После первого письма он приехал сюда, посмотрел на всю эту кучу книг и бумаг и сказал, что сейчас у него нет времени с этим разбираться. Сослался на дела государственной важности. Но, я думаю, он просто настолько ленив на любое физическое усилие, что предпочел дать мне чек еще на год.

— Но вы говорили, что писали ему дважды? А на второе письмо он ответил?

— Да, еще одним чеком, тоже на год. Кажется, он так и не может до сих пор принять факт смерти брата. Хочет, чтобы здесь все оставалось по-прежнему, если мистер Холмс — наш мистер Холмс — вдруг надумает вернуться. Я его понимаю, сочувствую… Для меня это тоже была огромная утрата. Но превращать свой дом в музей — это мне не по силам. Миссис Джеймисон и так не может без содрогания пройти мимо его двери. Вы спрашивали об убытках, доктор? Дело не в убытках, а в том, каких душевных сил мне это стоит…

Голос мой задрожал, и глаза наполнились слезами.

Доктор Ватсон, как истинный рыцарь, взволновавшись не на шутку, взял меня за руку.

— Дорогая миссис Хадсон! Я сейчас позову горничную!

— Нет, пожалуйста, не надо. — Я вытерла глаза и принялась было извиняться за свою сентиментальность, но доктор Ватсон, не слушая меня, заглянул в мою чашку и напомнил, что я так и не выпила чаю.

— Понимаю ваше положение, вам очень нелегко. Конечно, он не должен был просить вас об этой нелепой аренде. Признаюсь, что и мне было очень нелегко смириться с уходом нашего друга… но мне, в отличие от вас, не напоминают об этом ежедневно. Давайте я сам поговорю с мистером Майкрофтом?

— Ах, доктор! Я была бы вам так благодарна! — воскликнула я в ответ. — Вы с таким почтением относились к его брату. Уверена, к вам он прислушается. Я купила новый ковер. И каминную доску починили, хотя мастеру пришлось здорово попотеть, чтобы подогнать боковушки под середину. Если бы вещи мистера Холмса отсюда увезли, мы с Алисой устроили бы хорошую уборку и, может, уже с мая нашли нового жильца.

Заверив меня, что позвонит мистеру Майкрофту на следующий же день, доктор Ватсон отведал пирожного с кремом, и весь последующий час мы провели в ласкающих душу воспоминаниях.

— Знаете, мне не хватает приключений, — произнес он со страстью. — Все-таки медицина — скучное занятие по сравнению с криминалистикой. Я уж подумываю расстаться со своей практикой и податься в Америку.

Я не знала, что на это ответить. Мы спустились вниз, и я уже собиралась подать доктору его шляпу и трость, как вдруг колокольчик зазвонил снова.

За дверью стояла девушка, одетая по последней моде. Она все еще держала руку на шнурке звонка. Кажется, она даже испугалась, что ей так быстро открыли.

Я и сама замерла, вглядываясь в ее бледное личико под лихо заломленной соломенной шляпкой.

— Элизабет?..

— Тетя! Помогите мне, пожалуйста… Мне нужен мистер Холмс. Как можно скорее. Он ведь еще здесь?

Прежде чем я собралась с духом, чтобы ответить ей, она уже поздоровалась с моим гостем, которого, несомненно, узнала.