Элементали

Одесса прошептала так, чтобы никто из окружающих не услышал ее слов:

– Видишь, деточка, как далеко этот пикап в лагуне? Никто его туда не загонял. Если бы кто-то и въехал на нем, он опустился бы намного ниже с другой стороны – прямо там, посередине! Что-то оставило пикап здесь, да так, чтобы мы увидели и знали, что это никакой не несчастный случай…

– Но зачем?

Одесса пожала плечами и больше ничего не сказала.

Эта любопытная находка обеспечила тему для разговора на протяжении большей части ужина, состоявшего из тушеного мяса, горошка и жареной окры[12]. Это были любимые блюда Дофина, приготовленные в честь его дня рождения. И только к десерту – немецкому шоколадному торту с тридцатью свечками, испеченному Одессой перед отъездом из Мобила, – вернулись к бесконечно интересной теме развода Лоутона и Большой Барбары МакКрэй. Они все поддерживали это решение, и даже Одесса, занося поднос с пятью чашками кофе на нем, отважилась на одобрение:

– Миз Барбара, скажу вам, мы точно будем рады видеть вас в Большом доме. Это место всегда наполнялось радостью, когда вы навещали миз Мэриэн…

Люкер и Индия пили черный кофе; Большая Барбара, Ли и Дофин – с сахаром и молоком. Люкер и Индия пригубили немного и повторили семейное молебствие благодарности: «Как всегда, хорошо, Одесса».

На что Одесса неизменно отвечала: «Рада, что вам понравилось».

Ли сделала глоток кофе и тут же выплюнула его на свой торт.

– О боже! – закричала она, широко открыв рот и вытирая губы тыльной стороной ладони.

– В чем дело? – воскликнул Дофин.

– Ли? – удивилась Большая Барбара.

– Не пробуйте кофе!

– С ним все в порядке, – сказала Индия. – У меня – нормальный.

– У меня тоже, – подтвердил Люкер.

– В нем песок, – сказала Ли. – У меня теперь полный рот песка! Все зубы и десны, фу, мерзость! – она вскочила и побежала на кухню. Через мгновение они услышали, как в раковину льется вода.

– Ух, – сказал Дофин, отхлебнув свой кофе, – в нем полно песка.

– Наверное, в сахаре, – сказала Индия, и все с подозрением уставились на сахарницу. Люкер протянул руку, опустил в сахар влажный палец, поднес его ко рту и попробовал.

– Почти один песок, – сказал он, скривившись, и вытер язык салфеткой. Песок в Бельдаме был таким чистым и белоснежным, что его легко можно было спутать с сахаром. – Ну и кто тут такой шутник?

Они молча посмотрели друг на друга. Одесса сидела в кресле у смежной с кухней стены; через мгновение Ли снова появилась в дверях. Когда все впервые за вечер замолчали и замерли, на первый план вышел другой звук.

– Что это? – прошептала Большая Барбара.

– Ш-ш-ш! – шикнул Люкер.

Они снова притихли. Послышалось шипение, неравномерное и негромкое, и казалось, что оно исходило со всех сторон.

Они сели ужинать, когда было еще совсем светло, но сейчас уже сгустились глубокие сумерки, и в комнате стало темно. По просьбе Люкера Одесса включила верхние лампы.

Со всех углов и лепнины в комнате сыпались мелкие струйки белого песка. Они ложились белой линией вдоль плинтусов. Из дверного проема Ли посмотрела вверх, и песчинки попали ей в глаза, вызывая боль; песок посыпался с потолка на волосы Одессы, и та быстро его стряхнула. Когда они поспешили к стоявшему посреди комнаты столу, под их сандалиями хрустела покрывавшая пол песчаная глазурь.

Глава 29

Песок попал не только в сахарницу, но и во все шкафы на кухне и высыпался наружу, когда Одесса распахнула дверцы. Даже в закрытых банках с кофе и чаем был песок, им же забились сливы в раковинах, он собирался холмиками на кухонных тумбах. Кофе и торт Дофина бросили на столе, и даже мыть посуду не было смысла.

Ли и Дофин поднялись наверх и обнаружили, что в их спальне, где были открыты окна, песок надуло через сетки, и все сделалось шершавым и белым. Ли порадовалась, что не успела разобрать чемодан – вся одежда в закрытых ящиках комода и шифоньере забилась песком. В других спальнях он обмел окна, сделав их непрозрачными, словно от инея. На третий этаж они решили вообще не пониматься: там песок сыпался так густо, что обрушивался на лестницу натуральным ливнем. Звук падающего песка, не утихающий во всех комнатах, просто обескураживал.

Люкер обошел первый этаж, закрыв окна и двери. Потом встал на высокий стул и осмотрел потолок, но так и не смог понять, как же песок проник внутрь. Он хлестал отовсюду и, казалось, усиливался с каждой секундой.

Индия и Большая Барбара неподвижно сидели на плетеном диване в гостиной, отодвинувшись от стены и оглядываясь по сторонам. Наконец Индия встала, накинула на голову газету, чтобы защититься от чистого белоснежного тяжелого песка, сыпавшегося с лепнины, и подошла к окну, которое выходило на веранду.

– Там быстро собирается, – тихо сказала она Большой Барбаре.

– Но как так может быть? – удивилась бабушка. – Как будто – бах! – и сам дом решил просто развалиться! И не похоже даже, что на улице ветер.

– Дом не разваливается, – сказала Индия. – Он просто начинает заполняться песком, как третий.