Элементали

– Правильно, деточка. С некоторыми вещами.

Из шкафа рядом с раковиной Одесса достала противень.

– Одесса, ты же не собираешься ничего печь? Представляешь, во что превратится эта комната, если включить духовку!

– Я не буду печь, деточка, – Одесса села рядом за кухонный стол. – Все остальные в другом доме, так?

Индия кивнула.

– Здесь только ты и я, – сказала она. Одесса ничего не ответила, и Индия продолжила: – Ты хочешь рассказать мне, с чем надо быть осторожной?

Одесса чуть сдвинула старую помятую и ржавую сковородку для выпечки в сторону Индии.

Индия ухватила пальцем ее борт и притянула ближе.

– Что мне с этим делать?

– Выйди на улицу, – прошептала Одесса, – и иди на другую сторону третьего дома. Не дай им тебя увидеть, иначе они тебя остановят. Пойди туда, набери песка и принеси мне.

Брови Индии нахмурились, и в ней пробудилась старая добрая рациональность. То, что Одесса попросила сделать, не имело никакого смысла.

– Ты уверена, что…

Одесса хлопнула по сковородке. Та скользнула к краю стола и с грохотом упала на пол.

– Уходи отсюда, дитя, если не собираешься верить тому, что я тебе говорю!

Индия наклонилась и руками, вспотевшими не только от жары, но еще и от досады на то, что она обидела чернокожую женщину, подняла сковороду.

– Одесса, – сказала она, – пожалуйста, позволь мне сходить туда. Если ты говоришь, что нужно быть осторожной, то так оно и есть. Ты же знаешь, что я увидела в третьем доме? Ты же знаешь, кто там? И поэтому ты туда не пойдешь, так ведь? – Индия ожидала, что Одесса снова попытается заткнуть ей рот, но та только пристально посмотрела ей в лицо.

– Марта-Энн в третьем доме, – прошептала Индия. – Я видела, как она выползала из песка.

На лице Одессы не было удивления.

– Не Марта-Энн, – через некоторое время ответила она. – Просто что-то притворилось Мартой-Энн. Оно хотело тебя обмануть.

– Но в этом нет смысла, – сказала Индия, радуясь, что не видит третий дом из окна кухни. – Когда я увидела, что маленькая девочка выходит из песка – и это было так ужасно! – я даже не слышала о Марте-Энн. Я даже не знала, что она утонула в лагуне. Значит, это должен был быть призрак Марты-Энн. Она не могла быть плодом моего воображения – зачем мне представлять кого-то, о ком я даже не слышала?

– То, что в этом доме, деточка, знает больше, чем ты. То, что в этом доме, не вышло из твоей головы. Ему не нужно беспокоиться о правилах и вести себя, как подобает духу. Оно просто делает то, что делает, чтобы тебя обмануть, хочет убедить тебя в том, что ты не права. В нем нет правды. То, что оно делало на прошлой неделе, сегодня не повторится. Ты что-то замечаешь там, чего не было вчера и не будет завтра. Стоишь у одной из дверей и думаешь, что же там внутри – а там ничего. Оно ждет тебя наверху, поджидает внизу. Стоит позади тебя. Ты думаешь, что оно похоронено в песке, тогда почему оно стояло за дверью? И ты никогда не знаешь, чего ищешь. Никогда не знаешь, что увидишь! Не привидение ты видела, не Марту-Энн.

– Тогда я не понимаю…

Одесса заколотила сковородкой по столешнице. Индия все поняла и тут же встала.

– Выходи через парадную дверь, – сказала Одесса, – не дай им тебя увидеть.

Индия прокралась через дом, держа сковородку за спиной, и вышла через парадную дверь дома Сэвиджей. Лагуна Сэнт-Эльмо была похожа на слепящее зеркало в раме из слепящего песка. Убедившись, что на веранде дома МакКрэев никого нет, Индия побежала по краю лагуны до конца косы. Третий дом смотрел на нее сверху вниз с вершины дюны.

Она полностью погрузила сковороду в дюну, затем вытащила ее, полную песка, и разровняла верхушку. Песок был абсолютно чист и абсолютно бел: без темных песчинок, без примесей, насекомых, веточек или кусочков ракушек. А еще – невероятно тяжелый.

Она медленно вернулась к дому, все время следя за сковородкой, стараясь не просыпать ничего из того, что набрала. Ей казалось, что за ней наблюдают из третьего дома; не глядя, она даже могла сказать, откуда именно: из бокового окна правой задней спальни. Она не осмелилась поднять глаз, уверенная, что увидит Марту-Энн – или то, что выдавало себя за утонувшую девочку.

Одесса указала на стол, и Индия поставила туда сковороду. Одесса вынула из кармана платья конверт с маркой, которому было по меньшей мере лет двадцать, и приоткрыла разрез, чтобы Индия заглянула внутрь. Там были семена. Она высыпала их в сложенные ладони Индии.

– В песке нельзя ничего сажать, – сказала Индия. – Просто ничего не вырастет. Там нет питательных веществ. Вода проходит сквозь него, то есть…

Взгляд Одессы заставил ее замолчать, и Индия высыпала семена на поверхность песка.

– Их нужно прикапывать? – смиренно спросила она.

Одесса покачала головой. Она встала и достала из ящика нож для чистки овощей. Держа левую руку над сковородой, она надрезала себе большой палец. Густая красная кровь брызнула из верхней фаланги и закапала на песок. Не обращая внимания на протесты Индии, Одесса методично смачивала семена. Кровь быстро впитывалась в песок, оставляя лишь тонкую коричневую корку.